Валерий Шпякин. 0,5
Предисловие
Мой автор – тот еще мудак. Будь он сильным писателем, придумал бы харизматичного героя: со стальным характером или там с яркими особенностями. Умные книги бы почитал, перед тем как придумывать. В крайнем случае срисовал бы мой портрет с кого нибудь из знакомых. Настоящие писатели ведь поголовно так делают, возьмите любого! Все, чем наградили меня, – нелепое описание внешности в несколько строк. И какое описание то, ух! Под такое подойдет любой парень моего возраста, с «особенностями», не шибко и особенными. То ли дело какой нибудь Эраст Фандорин Бориса Акунина (я, правда, особо не читал, что он написал за последние лет пять). Вот у него фишки так фишки! Не знаете? Да будет вам известно, Эраст Фандорин никогда, слышите, ни ко гда не проигрывает в азартные игры! Я – заурядный, так что мой характер тебе, читатель, придется додумывать самому. Нет, я понимаю, что текст на то и текст, чтобы его как то интерпретировать, что то дофантазировать, но хотя бы лицо мое можно было описать в подробностях? У меня, между прочим, глаза зеленые и шрам на верхней губе небольшой, потому что в детстве уж очень хотелось узнать, что будет, если потянуть за провод от телевизора. Почему он об этом не сказал? Хотя… Чем быть персонажем с клишированным описанием внешности, лучше уж оставаться почти без лица и черт характера. Поясню почему. Повезло вообще, что я главный герой. Знаю, о чем говорю, по той простой причине, что у нас тут, в книжном «зазеркалье», настоящие мученики есть, без жалости смотреть нельзя – придуманы своими авторами мудаками для эпизодической роли в каком то постапокалиптичном рассказе, который и не читал то никто уже лет пять. Который утонул где то на сто тридцатой странице форума и с каждым днем все глубже опускается. Мода прошла, вот и ходи в своем сталкерском обмундировании, в противогазах, а снять – никак. Потому что под этой тугой резиной и запотевшими стекляшками ничего нет. Появляются в сцене на второй странице, кидают несколько диалоговых фраз, вроде: «Ты бы оружие то спрятал, мужик», – причем набивается объем их присутствия за счет вот таких комментариев автора после реплик или нудного описания обстановки. Этим молчаливым ребятам не позавидуешь. А я буду другим. Вы же прекрасно понимаете, что хорошо прописанный персонаж всегда живет по одинаковому скрипту? Читает, например, Вася из Мухосранска книгу о приключениях Д’Артаньяна, и пока на Д’Артаньяна смотрит Вася – Д’Артаньян играет роль. И перед тысячей таких Вась играть ту же самую роль приходится Д’Артаньяну десятки лет. Он уже наизусть выучил все реплики, сам факт существования для него невыносим – ни шага в сторону ведь не сделаешь! Только соберется на выходной, так очередной ораве школьников задают прочесть «Трех мушкетеров». Он тужится – они не слушают. К бутылке начал прикладываться и потом, честное слово, блевать идет, когда с книжных страниц сползает, я сам видел. Все наши с сожалением смотрят, спрашивают, помочь, может, чем. Утром, бледный, снова идет на страницы, как на каторгу. Оставьте его в покое. Дайте старику отдохнуть. Хватит. А героям гиперреалистичных произведений вообще хуже всех приходится – и шага в сторону не ступить. Любое их действие предрешено, вплоть до похода в туалет. P. S. Мог бы и локацию придумать поинтереснее. Что вот это такое? Серая периферия, провинциальный городок, который чем то там славится на всю страну. Чем именно – знают лишь жители этого самого города. Серые панельки, лужи в ямах – ямы в лужах, грязь из которых летит на пешеходов, пока водители, понятия об эмпатии не имеющие, слепо давят на газ. Ладно. С этим я смирился. Хотя было бы лучше, если бы он изучил снимки какого нибудь Нью Йорка, вписал бы меня туда. Но ничего, сгодится. |
