Но позже Стивен мне сказал, что всё в полном порядке. Они просто меня проверяли, потому что в эту квартиру часто приходил Иванов. После этого случая мы со Стивеном часто забавлялись по телефону. Мы подозревали, что наш телефон прослушивается. Вот мы при разговорах и бросались отрывистыми фразами типа: „Всё в порядке? Планы те же? Отлично!“

Но, несмотря на все эти шутки, факт оставался фактом: Джек никогда по-настоящему не доверял Стивену. Кроме того, он постоянно переживал, что о нас узнают газетчики, и больше всего его тревожила Валери.

Наша связь закончилась так же неожиданно, как и началась. Вечер, казалось, был самым обычным. Джек подхватил меня, и мы немного проехались по Лондону.

Мы были слишком близки со Стивеном, хотя никогда и не были любовниками.

Джек сказал, что больше не придёт, если я не уеду оттуда. Я же ответила, что выбирать ему, выскочила из машины и хлопнула дверцей. Больше я с ним не встречалась.

Но я получила от него три письма. В одном он писал: „Дорогая, я никак до тебя не дозвонюсь. Не могу дождаться, когда обниму тебя. Пожалуйста, не избегай меня…“

Новость об отставке Джека меня не удивила. Но очень расстроила.

Всегда тяжело узнавать о том, что у дорогого тебе человека из-за тебя неприятности».

Тина Модотти (1896–1942)

Родилась в Италии. В 17 лет уехала в США, Чтобы сделать театральную карьеру. Вела богемную жизнь. Проповедовала свободу отношений в браке. Затем прониклась идеями большевизма, но счастья так и не обрела.

* * *

Италия. Город Удине. 1906 год. Тине исполнилось десять лет. Она была второй из шестерых детей, слёзы голодных младших братьев пробуждали в ней ненависть к социальной несправедливости. Однажды она вернулась домой без платка, но с корзинкой хлеба, сыра и колбасы. «Эта шаль мне совсем не нравилась, — соврала она, — я её продала».

В 1913 году Тина отправилась в Америку. В Сан-Франциско отец, переехавший туда раньше, нашёл ей работу портнихи. К семнадцати годам итальянская девчонка превратилась в девушку незаурядной красоты: прекрасная фигура, мягкие густые волосы, большие тёмные глаза, чувственный рот… Первой это заметила её хозяйка, и Тина стала моделью салона. Она с успехом выступала в итальянском театре, влюбилась в молодого поэта и художника, который ввёл её в местную богему, где проповедовали свободную любовь и отрицали буржуазную мораль. Тина вышла за него замуж, невзирая на критику итальянской общины, и уехала с ним в Лос-Анджелес. Там она стала образцом свободной женщины, «красивой, но с мозгами». В 1920 году снялась в нескольких фильмах с сильно нагримированным лицом, как было принято в Голливуде. На одном из экстравагантных вечеров, где пили саке и слушали восточную музыку, она познакомилась с фотографом Эдвардом Уэстоном. Оба были в браке, у него было четверо детей, но в этом кругу не сдерживали свободных чувств и Уэстон сделал несколько знаменитых «ню» Тины.

В 1923 году нравы в США изменились. Сухой закон, засилье ку-клукс-клана… Тина и Уэстон уехали в Мексику.

Все семь лет, прожитых там, Тина училась у Эдварда технике фотографии. Вскоре её работы стали оцениваться выше, чем её друга. Однако их отношения стали портиться — он находил, что принципы «свободного союза» приемлемы только для него. У его возлюбленной сначала начался роман с Диего Риверой, прославленным художником, толстяком и завзятым донжуаном. Потом была связь с большевиком Хавьером Герреро, членом Коминтерна, убедившим Тину вступить в коммунистическую партию.

С этого времени она абсолютно переменилась. Строго одетая и гладко причёсанная, Тина полностью посвятила себя делу: снимала демонстрации рабочих, батраков в поле, сотрудничала в коммунистической газете «Эль Мачете», выступала против диктатуры Муссолини.