После войны в США его преследовали как сторонника коммунистов (хотя ни в какие партии он не входил). Он переехал в Швейцарию. Его послевоенные произведения: «Месье Верду», «Огни рампы», «Король в Нью-Йорке», «Графиня из Гонконга» (1967), где он сыграл эпизодическую роль и написал музыкальную тему, ставшую очень популярной (в ней слышится печаль прощания).

Когда его милый и застенчивый убийца женщин месье Верду арестован, то поясняет свои преступления просто: «Это мой маленький бизнес». Ведь во имя большого бизнеса убивают тысячи, миллионы людей, калечат жизни десяткам миллионов женщин. А тут всего лишь несколько жертв, да и не лучших представительниц слабого пола, к тому же ради лечения своей больной жены…

Великий художник и мистификатор Сальвадор Дали как-то высказался: «Надеюсь, никто не посягнёт на мой высший титул — титул шута. Шутом был Чарли Чаплин, а ведь повсеместно признано, что он воплотил эпоху. Так что вообразите, что Чарли Чаплин не только шут, а кроме того рисует, пишет картины, ставит спектакли, то есть делает всё то, что делаю я, это уже непревзойдённая степень гениальности…»

Да, художник Дали десятилетиями эпатировал, развлекал, привлекал к своей персоне состоятельную публику, создавая себе рекламу. Но допустимо ли сказать нечто подобное о Чаплине? Знаменитые комики немого кино стремились вызвать смех в зрительном зале, и некоторым это удавалось с блеском. Но разве этим славен Чарли?

По словам выдающегося советского режиссёра С. Эйзенштейна, «Чаплин равноправно и твёрдо становится в ряд величайших мастеров вековой борьбы Сатиры с Мраком — рядом с Аристофаном из Афин, Эразмом из Роттердама, Франсуа Рабле из Медона, Джонатаном Свифтом из Дублина, Франсуа Мари Аруэ де Вольтером из Ферне. И даже, быть может, впереди других, если принять во внимание масштаб Голиафа фашистской Подлости, Злодейства и Мракобесия, которого сокрушает пращёй смеха… Чарлз Спенсер Чаплин».

Верно отметил в 1944 году писатель Илья Эренбург: «Не высокие институты Запада, не философы и мудрецы, а комедиант отстаивал человека. Его принимали за клоуна. Он был рыцарем».

Этот маленький смешной человечек в котелке, с усиками, тросточкой, в мешковатых штанах и непомерно больших стоптанных башмаках сражался за справедливость, свободу и человеческое достоинство. Он велик не телом с грудой мышц, не огромным капиталом, ловким владением техникой, знанием наук. Он хрупок, беден, неловок. Но именно он — полноценный человек.

Судьба не балует бродягу Чарли. Он то и дело попадает в опасные передряги, убегает от полицейских, вступает в схватку с громилами. У него нежное сердце, он влюбчив, наивен и прост, не привык унывать и всегда готов помочь ближним (хотя ему редко кто помогает). Это — Дон Кихот Нового времени. Рыцарь Печального Образа, воспитанный не на романах, а жестокой школой жизни.

В фильме «Пилигрим» Чарли бежит из тюрьмы, переодевается в одежду пастора, случайно оказывается у прихожан в провинциальном городке и вынужден прочесть им проповедь. Рассказывает библейскую притчу о Давиде и Голиафе. Самодовольный гигант, потрясающий мечом, с презрением смотрит вниз, на Давида. А тот, поглядывая наверх, деловито берёт пращу, кладёт туда камень, раскручивает оружие и… Камень пробивает череп Голиафа навылет, великан падает, Давид отсекает ему голову подбрасывает её и поддаёт ногой, как мячик.

Всё это показано без единого слова (кино-то немое!) — стремительно, ярко, образно, убедительно и смешно. Завершается сцена тем, что какой-то мальчишка, забыв, что находится в храме, вопит от восторга и аплодирует. Мнимый пастор, войдя в роль, раскланивается и игриво убегает с паперти, словно балерина, исполнившая номер; возвращается, посылая ошеломлённым прихожанам воздушные поцелуи.