|
Ильф и Е. Петров так описывают его в «Одноэтажной Америке»: «Мы въехали в огороженный колючей проволокой окаменелый лес. Сперва мы не заметили ничего особенного, но, вглядевшись попристальнее, увидели, что из песка и щебня торчали пни, лежали стволы деревьев. Пройдя поближе, мы рассмотрели, что и щебень представляет собой мелкие частицы окаменелого леса. На этом месте несколько десятков миллионов лет назад рос лес. Не так давно лес этот нашли в виде поваленных окаменевших стволов. Это поразительное зрелище — посередине пустыни в великой тишине лежат стволы деревьев, сохранившие внешность как будто самых обыкновенных стволов.
В заповеднике выстроен маленький музей, где препарируют чурбанчики окаменевшего дерева. Их распиливают и полируют. Поверхность среза, сохраняя все линии дерева, начинает сверкать желтыми, красными и синими жилками. Нет таких мраморов и малахитов, которые могли бы соперничать по красоте с отполированным окаменевшим деревом. В музее нам сказали, что этим деревьям сто пятьдесят миллионов лет. Заповедник окаменевшего леса тщательно охраняется. С собой нельзя брать ни одной песчинки. Но лишь только мы выбрались за пределы заповедника, как увидели газолиновую станцию, обнесенную забором из наваленных кое-как окаменевших деревьев. Тут же шла бойкая торговля кусочками дерева по пятнадцать центов и выше. Какой-то кустарь-одиночка с мотором, гудевшим на всю пустыню, лихорадочно выделывал сувениры — брошки, браслеты, пилил, точил и полировал. Стоило ли лежать столько миллионов лет, чтобы превратиться в некрасивую брошку с надписью «На добрую память!». Быть может, авторы тогда не знали еще, что и в музеях есть уже прекрасные изделия из окаменевшего леса. В Эрмитаже стоят вазы из аризонского самоцветного дерева. Обломки каменных дубов, замещенные самоцветами, можно увидеть в музеях Киева, Севастополя. А львовское окаменелое дерево, с возрастом 250 миллионов лет, выделанное в квадратный ствол, имеет в середине желтоватый окрас, а по краям зеленый и со сверканием в срезах горного хрусталя. Да, случается в природе и так, что под действием иловых вод, насыщенных кремнеземом, деревья медленно каменеют. Но, касаясь и квадратного среза ствола живого ископаемого, положившего начало колоннам и обелискам, недавно найденного, и равно касаясь и отшлифованного бруска окаменелого дерева, приобщаешься к вечности и вечнозеленому древу жизни, отмечает М. Сиверский. «Ванька» с Занзибара
Неужели растение с таким чисто русским названием «Ванька мокрый» происходит из далеких тропических лесов? Другое название «Ваньки мокрого» — «бальзамин». С давних пор это растение широко распространено у нас и попало даже в русскую литературу. В пьесе А. Н. Островского «За чем пойдешь, то и найдешь» ее герой носит фамилию Бальзаминов. В повести Ф. М. Достоевского «Бедные люди» грустная история Макара Девушкина начинается с письма: «Вижу, уголочек занавески у окна вашего загнут и прицеплен к горшку с бальзамином…» Бальзамин — одно из наиболее старинных комнатных растений. Оно ввезено в Европу в 1596 году и уже более 350 лет растет на окнах жилищ. А происходит это растение из тропических лесов острова Занзибар, что является территорией Танзании и находится у восточного берега Африканского материка. Встречается оно и в Ост-Индии. Некоторые виды дикого бальзамина растут и в Средней Азии, где из корней его получают желто-красную краску — хну. Не только корень, но и листья и цветы при растирании выделяют желтый сок, окрашивающий пальцы. Дикий вид бальзамина (Impatiens parviflora) в прошлом столетии был привезен с Ферганского хребта в Петербургский ботанический сад, где он распространился как сорняк. Комнатный бальзамин часто высаживают на клумбы в садах. Все комнатные растения, какие нам с вами известны, — многолетние. |
