— Главное, не волнуйся! — очень кстати воскликнула Мариша, а то перед Юлькиным взором уже мелькнули ее скромные похороны, происходящие в осеннюю распутицу и почему-то за казенный счет, впрочем, понятно, ведь все родные и близкие с презрением отвернулись от преступной убийцы.

— Тебе легко говорить! — прорыдала Юлька. — Не тебя ведь обвиняют в убийстве!

— Не мели ерунды! — воскликнула Мариша. — Ты — невиновна. И мы это докажем.

— Как? — простонала Юля. — Этот Васятин твердо вознамерился засадить меня за решетку. Я чувствую!

— Я сейчас же приеду к тебе! И мы вместе придумаем, как быть дальше!

Юля еще немножко повсхипывала в трубку, прежде чем поняла, что Мариши уже нет, а из трубки летят лишь короткие гудки. С глубоким вздохом положив трубку, Юлька огляделась по сторонам, прикидывая, что бы из своих вещей ей взять с собой в камеру. От кого-то она слышала, что в тюрьму разрешают только темные вещи. Или это не касается КПЗ? А интересно, куда ее определят? До суда, видимо, в следственный изолятор. А потом… И Юлька вздрогнула. Ее такое светлое и обеспеченное будущее катилось ко всем чертям. И вздумалось же искать себе мужика! Господи! Какая же она была дура! Как же хорошо на свободе, с деньгами и без мужика. И Юлька вновь зарыдала и поплелась сушить себе сухари и искать вещички поскромней.

За этим занятием ее и застала Мариша.

— Сухарики к пиву сушишь? — одобрительно поинтересовалась она, потянув носом. — Молодец! Покупные я лично не одобряю! Вечно они их какой-то гадостью норовят обсыпать, потом в рот взять невозможно. Вкус копченой семги! Можешь себе представить!

Мариша вошла в кухню и слегка оторопела при виде обширной поверхности стола, густо усыпанной уже готовыми к употреблению черными сухарями.

— Это не к пиву, — тихо прошелестела Юлька, а ее такса Ника, не любившая ржаного хлеба, неодобрительно тявкнула.

— А зачем тогда? — еще больше удивилась Мариша.

— Это с собой.

— Куда это? — поинтересовалась Мариша.

— Ну туда, в камеру, — пробормотала Юля.

— Совсем сдвинулась! — воскликнула Мариша, выключая духовку, в которой уже подгорала последняя партия сухариков. — Нашла что с собой брать!

— А что нужно?

— Что нужно, я сама позабочусь! — воскликнула Мариша. — Тьфу ты! Задурила ты мне голову. Ничего тебе с собой брать не придется, потому что и в тюрьму ты не угодишь!

Юлька в ответ только тяжело вздохнула.

— Рассказывай еще раз и подробно все, что ты знаешь про этого мужика! — велела ей Мариша.

— Про Васятина?

— При чем тут этот опер? — возмутилась Мариша. — Про труп рассказывай! Про Володю этого!

— Я про него совсем мало знаю, — ответила Юля, но все же рассказала Марише, что знала.

— Кстати, как его убили?

— Не знаю, — растерялась Юлька. — Как-то не уточнила. Он лежал на полу, и под головой у него была лужа крови.

— А дверь была закрыта?

— Да, — кивнула Юля.