— Завтра нужно будет кровь из носу найти эту Галку. Если она свою трубку так и не включит, придется нам с тобой заниматься этими «Мерседесами» и найти-таки Сенечку.

— Ой! — пискнула Юлька, представив себе эту мороку.

— Согласна, хлопотно, — кивнула Мариша. — Но что нам остается делать?

И минут через пятнадцать, проворочавшись без толку на огромной постели, подруги переглянулись, вздохнули и молча признали свое поражение. Сон к ним не шел ну ни в какую.

— Наверное, мы слишком возбуждены, чтобы заснуть, — предположила Юлька, таращась в потолок.

— Ну да, — кивнула Мариша. — Так вставай, чего без толку валяться?

— Ночь на дворе, — сказала Юля.

— Не ночь, а уже утро, — поправила ее Мариша.

— Все люди еще спят. Чем нам заняться?

— Поисками Галки! — воскликнула Мариша. — Чем же еще? Она самая ценная свидетельница, потому что лучше всех знала, что там могло случиться с Володей. И на улице уже светать скоро начнет.

Юля молча вылезла из кровати и отправилась звонить Галке. Но ее трубка по-прежнему была выключена.

— Значит, она кувыркается где-то со своим Сенечкой, — предположила Мариша. — Вставай! Поедем проведаем хозяев этих «Мерседесов», адреса которых нам дал Леопольд.

— Подожди, — остановила ее Юлька, роясь на тумбочке в поисках нужной бумажки. — Там у двоих хозяев машин были еще и телефоны помимо адресов. Ночью могут и не открыть. А к телефону подойдут. И в любом случае по телефону даже при самом горячем желании они нам морду начистить за то, что мы их в такую рань разбудили, никак не смогут.

Мариша сочла последний довод весомым. И Юлька принялась звонить людям, которым не посчастливилось в недобрый для них час стать владельцами темно-вишневых «Мерседесов». Первый телефон принадлежал некоему Геннадию Кораблеву. Но, несмотря на красивую фамилию, к мореходству он не имел никакого отношения. Это подруги узнали от него лично, потому что в этот поздний или, верней, ранний час Геннадий не спал. Его тоже мучила бессонница. И он как раз принялся за написание очередного портрета дамы с собачкой, но тут зазвонил телефон. Это все он сообщил подругам на одном дыхании. И лишь потом выслушал их вопрос.

— Мой «Мерседес»? — удивился мужчина. — А кто вы такие, что интересуетесь моей машиной?

— Просто скажите, вы давали ее сегодня вечером кому-нибудь? — допытывалась Мариша.

— С какой стати я должен вам отвечать на этот вопрос?

— Да с такой, что мужик на вашем «Мерседесе» врезался в мой «Форд» и помял мне заднее крыло! — закричала Мариша. — У меня и свидетели данного ДТП имеются!

— Подъезжайте ко мне, — странно напряженным голосом тут же предложил подругам мужчина. — Разберемся. Я так понимаю, что вам все равно не до сна. Так что приезжайте. Я вас буду ждать.

Художник Кораблев жил на Васильевском острове в старом доме на последнем этаже. Грубо говоря, вообще-то раньше это явно был обычный чердак. Но потом его отдали художнику под мастерскую. Он сделал там отличный ремонт и превратил запущенный, захламленный и протекающий чердак в потрясающей красоты апартаменты. Конечно, летом в жару тут без кондиционера можно было умереть. А в дождь, который в Питере льет триста дней в году, окна открыть вообще было невозможно, иначе в мастерской тут же началось бы наводнение, но все это мелочи по сравнению с тщеславным удовольствием являться обладателем столь нетрадиционного жилья.