Гемлут частенько посмеивался над моим фанатизмом, но и сам пристрастился к боям ничуть не меньше.

Мы в ярости швырнули обглоданные початки кукурузы на сцену: гладиаторы снова заставляли себя ждать. Наконец на арену неторопливой походкой вышел Словохот и важно водрузился на трон. Мы еще несколько минут поскандировали его имя, а потом воцарилась тишина. Удар гонга, и перед публикой предстал его соперник.

Сюрприз. Это был пещерный тролль.

Большего сюрприза я не мог себе даже представить, ну разве что если бы на арену вышел я сам. Это совершенно определенно был именно тот тип из моих предыдущих жизней, встретить которого вновь мне хотелось бы меньше всего. И тем более облаченного в ставшую для меня чем-то вроде святыни мантию гладиатора-лжеца. Как такому ничтожеству удалось пробиться на самый верх, в то время как я все еще мыл грязные ведра на горчичной фабрике?

Я страшно разволновался и рассказал Гемлуту о своем знакомстве с пещерным троллем.

— Мерзавец, говоришь, га! Ну и что. Главное, чтобы складно врал.

Что-что, а врать он умел, в этом я убедился на собственном опыте.

Дуэль началась, и первым, как положено, выступал первый претендент на роль короля Лжи, то есть пещерный тролль. Для затравки он поведал нам печальную историю своей юности, как все его обижали и притесняли, в общем все то нытье, которое я слышал не раз во время наших с ним прошлых встреч. Однако с публикой происходило что-то невероятное. Он искусно приправлял свою жалостливую историю лживыми подробностями об устройстве пещер Темных гор и о том, как он, не жалея сил, помогал заблудившимся выбираться из лабиринта и выводил их на свободу. Я скрежетал зубами, а публика слушала его россказни, затаив дыхание и со слезами умиления на глазах. В результате зал разразился грохотом аплодисментов, и стрелка прибора перевалила за цифру «восемь».

Словохот со своей историей едва дотянул до шести.

Не без сожаления вынужден признать, что у пещерного тролля действительно был подлинный талант гладиатора-лжеца. Он подкупал живой непосредственностью своего рассказа и яркой актерской индивидуальностью. Невероятно правдоподобно перевоплощаясь в персонажей своих историй, он имитировал их голоса и обладал даже способностью чревовещания, что придавало его выступлениям еще больше шарма. И самое главное, он умел беззастенчиво лгать, а это было уже редким качеством даже среди королей Лжи. Он не гнушался ничем, корчился, ползал на четвереньках и, казалось, готов был вылезти из собственной кожи, да к тому же еще обладал незаурядным, весьма оригинальным чувством юмора.

Словохот был, напротив, скорее гладиатор-джентльмен с подлинно аристократическими манерами. Он так давно удерживал за собой трон короля Лжи, что публика выучила все его па наизусть. А этот уродливый гном предлагал что-то новенькое. Когда даже Гемлут принялся жарко аплодировать троллю, я понял, что для Словохота настали трудные времена.

Четыре последующих раунда симпатии оставались на стороне тролля, что окончательно вывело меня из себя. Мне лично истории Словохота нравились больше, и я кричал, свистел и топал ногами что есть мочи, но зал неумолимо отдавал предпочтение его недостойному противнику. Даже самые глупые и пустые истории тролля шли на ура, стоило ему только скорчить одну из своих отвратительных гримас. Но что поделаешь, так уж было заведено на гладиаторских боях, что именно публика определяла, кому сидеть на троне короля.

Из пятнадцати раундов Словохот выиграл только три. В шестнадцатом, когда тролль достиг девяти с половиной баллов, Зинг снял свою мантию. В глазах у него стояли слезы.

Пещерный тролль, или Лорд Нелож, как он себя теперь величал, стал новым королем Лжи.

Мечты. Переход титула короля Лжи к пещерному троллю не только не охладил моей страсти к этому спорту, но, напротив, распалил ее с новой силой.