Так, значит, Жерлоток — это пространственная дыра.

Похоже, эти дыры притягивают меня как магнитом. Кверт бы обзавидовался!

ЖЕРЛОТОК [продолжение]. Некоторые эксперты в области исследования пространственных дыр утверждают, что Жерлоток является самой большой из известных пространственных дыр универсума. Во всяком случае, такой вывод позволяет сделать уровень концентрации серодорода на ее краях, поскольку ученым пока неизвестно место с более высокой концентрацией этого неприятно пахнущего газа.

Я, конечно, не горел желанием провалиться вместе с «Молохом» в самую гигантскую в мире пространственную дыру, но все же путешествие на огромном корабле по просторам Галактики казалось мне куда заманчивее, чем кончина на дне водоворота.

Вот, оказывается, почему я тогда, в состоянии вульгарной кататонии, видел «Молох», парящий в межзвездном пространстве, — это наше с ним будущее.

В этом даже было что-то величественное: мало того что я провалился на самом здоровенном корабле всех времен и народов в самую огромную дыру в океане, так я еще стал жертвой самой мощной пространственной дыры универсума. Вот это размах!

Я стоял, вцепившись в борт, на носу корабля и отважно смотрел в бурлящую бездну. Моя тринадцатая жизнь подходила к концу небывало достойным и грандиозным образом.

Но самым необычным было совсем не это.

Меня поразило то, что навстречу мне из черного зева Жерлотока, или, вернее, пространственной дыры, выплыл ковер. Но и это было отнюдь не самым необычным.

Ведь на ковре этом сидел мой друг Кверт Цуиопю.

Желейный принц в состоянии вульгарной кататонии. Уже издали было видно, что Кверт пребывает в состоянии вульгарной кататонии. В это состояние полного безразличия к происходящему, которое я уже однажды подробно описал в своей книге, можно прийти только посредством падения в пространственную дыру. Это такой защитный механизм организма, с помощью которого мозг способен противостоять сильнейшему стрессу, вызванному полетом сквозь время, пространство и измерения. Поэтому ничего удивительного, что Кверт не обратил на меня ровным счетом никакого внимания.

Он даже не заметил летящий на него огромный корабль, во всяком случае не проявил к нему никакого интереса.

Так что пришлось мне брать инициативу в свои руки. До Кверта все еще оставалось несколько сотен метров, и траектория его полета, к счастью, проходила чуть в стороне от «Молоха».

Я со всей силы оттолкнулся ногами от палубы, раскинул передние лапы — и полетел!

Само собой, это не был настоящий полет, такой, о котором я рассказывал в одной из своих историй на гладиаторской арене, но я все же мог самостоятельно управлять направлением своего падения. Сильнейший встречный воздушный поток весьма мне в этом способствовал. Отчаянно работая лапами, мне удавалось поймать нужное направление, в нужный момент придавать себе ускорение или тормозить.

В результате я сумел вырулить навстречу Кверту, который с бешеной скоростью летел теперь прямо на меня.

До него оставалось каких-нибудь пятьдесят метров.

Кверт приоткрыл глаза. Похоже, он очнулся от вульгарной кататонии.

Сорок метров.

Мой друг начал протирать глаза. Это никак не входило в мои планы. Я рассчитывал проскользнуть под его ковром, а потом ухватиться сзади за кисточки. Замысел, требующий ювелирного исполнения. Если он сейчас проснется и начнет менять курс — все пропало.

Двадцать метров.

Кверт распахнул глаза и ошарашенно уставился на меня.

Десять метров.

Я вытянул вперед лапы.

Теперь я проскользнул точно под ковром Кверта.

Пять метров.