Я покраснел. Он все знал.

— Не переживай. Так и должно быть. Пришло и твое время, дружок.

В голосе его вдруг послышались так хорошо знакомые мне смущенные нотки, не предвещающие ничего хорошего. Я слышал их у волн-болтушек, у Мака, у Фреды и у Кверта. Означать они могли только одно — мы расстаемся.

— Я больше ничему не могу тебя научить. У тебя в голове достаточно знаний в самых разнообразных областях науки и техники, от игры в шахматы до нейрохирургии. Этого вполне достаточно, чтобы сделать неплохую карьеру. Новые ученики уже ждут своего места. Я не могу держать вас здесь бесконечно. Одним словом, учеба закончилась. Утром я провожу тебя к выходу из Ночной школы. Тебе, конечно, придется немного поплутать в лабиринте, но, не сомневаюсь, с твоим уровнем интеллекта ты найдешь выход из Темных гор. А теперь отправляйся спать. Доброй ночи!

Беседа, которая все же носила несколько односторонний характер, подошла к концу. Я нащупал в темноте дверь.

— А что касается твоей философской проблемы… — крикнул Филинчик мне вслед.

— Да?

— Ты не большой и не маленький.

— Какой же тогда?

— Ты средний.

Выходит, он действительно умел читать чужие мысли.

На следующее утро я вошел в класс как в первый раз. Он показался мне необыкновенно чужим. За моей партой уже сидел новый ученик. Это был додо, а точнее, додо-альбинос с ярко-красными глазами и молочно-белыми перьями.

Я попрощался со всеми по очереди, пожал руку Миролюбу, Гроту, Цилле и додо, которого звали Тугодум. Мне не было грустно, расставание с одноклассниками меня совершенно не трогало. Пока я брел вслед за профессором по темному коридору, меня охватило странное чувство страха и торжественного волнения.

«Лексикон». Подойдя к выходу, Филинчик сделал то, чего я меньше всего от него ожидал, — он меня обнял. Так близко к профессору я еще никогда не подходил, даже минувшей ночью. Как только он прижал меня к своей груди, на голову мне лавиной сошел новый поток знаний. Поначалу он состоял из тысяч беспорядочно теснящихся букв, которые потом вдруг стали складываться в слова, формулы, научные факты и в конце концов превратились в книгу, заглавие которой на мгновение четко и ясно высветилось в моем мозгу, а потом снова исчезло.

Филинчик, если можно так выразиться, при помощи телепатии записал на винчестер моей памяти главный труд своей жизни — энциклопедический словарь, вобравший в себя основные сведения о Замонии и ее окрестностях.

— И еще, — тихо сказал профессор, — запомни два правила: если захочешь есть или пить, просто лижи стены туннеля. От жажды поможет конденсат, который собирается на камнях, а голод отлично утоляет плесень, которая не только освещает туннель своим фосфорическим светом, но и содержит все нужные витамины, минералы, углеводы, жиры и белки.

— А второе?

— Остерегайся пещерного тролля! — ответил Филинчик.

— Пещерного тролля? А кто это такой? — поинтересовался я, но профессор уже подтолкнул меня к темному проему туннеля и зашагал прочь размашистой, скорой походкой.

Дорога на свободу. Насколько бы мрачным и неприветливым ни казался мне вход в лабиринт Темных гор, я шагнул в него с чувством странного облегчения. Учеба закончилась! Впереди ждала настоящая взрослая жизнь.

Глаза мои быстро привыкли к сумеркам узкого коридора; полный надежд, я бодро шагал вперед. Тупоумные варвары, подлые мини-циклопы, вечное нытье уставшего от жизни единорога, однообразие сардин и скука на переменах — все это осталось позади. Мрачный сырой туннель с каждым шагом нравился мне все больше, ведь он вел меня на свободу.