Кладбище поваленных деревьев. Я уже чуть не валился с ног от усталости, мой мех был покрыт толстым слоем листвы, колючек, каких-то семян и мелких сучков, когда мы наконец добрались до цели. Это была просторная поляна в лесной чаще. На ней громоздились сотни поваленных стволов гигантских деревьев, испускавших довольно сильный гнилостный запах. Кладбище мертвых деревьев, населенное сотнями, а может быть, даже тысячами химериад. И это место на ближайшее время должно было стать моим домом!

2. Моя жизнь с химериадами

Вскоре выяснилось, что химериады пригласили меня к себе не бескорыстно. В ту же самую ночь своими красноречивыми пантомимами они доходчиво объяснили мне, что я должен буду для них делать. Мне предстояло плакать.

ХИМЕРИАДЫ [продолжение.]. Химериады появляются на свет в результате соединения блуждающих огоньков (Lux Dementia) с замонианским кладбищенским газом. Кладбищенский газ — неприятно пахнущее летучее соединение, выделяемое гниющими гробами и вырывающееся на поверхность из могил, в случае если они недостаточно утрамбованы. Блуждающие огоньки появляются вследствие попадания молнии в обычного светлячка, который потом продолжает летать в контуженном состоянии. Когда же блуждающий огонек встречается с кладбищенским газом, что по вполне понятным причинам случается чаще всего на кладбищах, происходит слияние молекул газа с атомами огонька, в результате чего появляется весьма устойчивое, беспозвоночное и очень несчастное существо, известное под названием «химериада».

Думаю, не стоит объяснять, что такое существо не может представлять собой ровным счетом ничего хорошего. Существо, лишенное позвонков, не нуждается в нервной системе, а тот, у кого отсутствуют нервы, не способен испытывать чувства — отсюда и повышенный интерес к чужим эмоциям. Ведь каждому больше всего хочется иметь именно то, чем его обделила природа. А учитывая необычный способ появления химериад на свет, вполне понятно, почему интерес их распространялся прежде всего на неприятные чувства, такие, как страх, отчаяние и тоска. Так что истерика, в которой так удачно соединились все эти чувства, совершенно естественно была предметом их самых страстных желаний.

В компании лесных духов. Химериады отвели мне место на одном из исполинских стволов, похожем на упавшую фабричную трубу, подстелили несколько пальмовых листьев, чтобы было помягче, и начали ждать.

Поляна быстро наполнялась лесными духами. Они проворно проскальзывали между стволов и с электрическим гулом и треском занимали зрительские места в партере. У меня волосы зашевелились на затылке, когда кладбище деревьев осветилось сотнями колышущихся и извивающихся тел. Все вместе они сливались в одно зеленоватое облако светящегося тумана, парившее на некотором расстоянии от земли. То и дело слышалось возбужденное покашливание или нервный смешок, пока последняя из химериад не заняла свое место и в ожидании не уставилась на меня. Тут воцарилась полная тишина.

Я знал, чего они ждут, только настроение у меня в тот момент было неподходящее. Мне, конечно, было не по себе, но все же не настолько плохо, чтобы разреветься. Казалось, в теле моем вообще не осталось больше ни капельки жидкости. Никогда еще рот и горло не были такими сухими. Но я изо всех сил старался. Я нахмурил брови, наморщил нос и перепробовал все возможные гримасы, чтобы выдавить из себя хотя бы слезинку.

Я попробовал всхлипнуть, но вместо этого довольно глупо закряхтел. Химериады заволновались. Некоторые из них уже завели свои заунывные песни, и по залу прокатилась волна электрических разрядов. Я несколько раз вздрогнул всем телом, изображая рыдания, и начал тереть глаза, чтобы заставить их наконец смочиться слезами, но все эти жалкие, фальшивые ухищрения ровным счетом ни к чему не привели — слез по-прежнему не было.