— У тебя тут крошка, — Настя протянула руку и дотронулась до уголка моих губ. Я перехватил тонкое запястье и нагнулся. Всё, я не железный, в конце концов!

И всё-таки я дал ей немного времени, чтобы отодвинуться или как-то остановить меня. Но Настя сидела, не шевелясь, и не сводила с меня пристального взгляда. Тогда я наклонился ещё сильнее и легко поцеловал её. Девушка тихонько выдохнула и закрыла глаза. Я начал углублять поцелуй…

Телефонный звонок прозвучал на редкость громко и резко, заставив отпрянуть друг от друга.

Настя приложила руки к щекам и смотрела на меня широко распахнутыми глазами, я же думал только о том, что сейчас с удовольствием придушил бы того болезного, которого так не вовремя притащил Сергей. Фельдшера бы не тронул. Если это существо из Аввакумово убрать, то с начальства станется меня на весь следующий год сюда устроить, чтобы обучался на практике, так сказать.

Вскочив со стула, я метнулся в коридор, потому что телефон продолжал надрываться.

— Давыдов! — рявкнул в трубку, да так, что на том конце Анечка пискнула от неожиданности. Даже я почувствовал слабенькую волну демонической ауры, которая рванула от меня в стороны, спровоцированная раздражением. Но девушка быстро пришла в себя и деловито заговорила.

— Денис Викторович, не нужно так реагировать. Я понимаю, вы устали, как и все мы. Но нам сейчас не вы нужны, а Анастасия Сергеевна, — бойко сказала Анечка. — Машина за ней уже выехала.

— Что случилось? — догадался спросить я.

— Серёжа притащил идиотку шестнадцати лет, решившую от неразделённой любви покончить с собой путём отравления, — радостно сообщила Анечка. Паники в её голосе не было, значит, там не критическая ситуация. Я посмотрел на свою змею. Не светится.

— И чем она пыталась отравиться? — не то чтобы мне было любопытно, хотя кого я обманываю, мне действительно было любопытно.

— Оциллококцинумом, — ответила Анечка и хихикнула.

— Чем? — я попытался представить, как вот этим можно отравиться, и не смог.

— Я же говорю, идиотка. Выбрала в мамкиной аптечке что-то со страшным и длинным названием, написала записку, что во всём виноват Вася, и принялась засовывать их в себя. Сожрала две упаковки, всё это встало колом в желудке, даже не начав растворяться. Теперь надо промывать, чтобы уже убрать из организма. Я даже не видя её, мог с уверенностью сказать, что Анечка закатила глаза. — Мы бы сами её промыли, но протокол есть протокол, тем более что девчонка несовершеннолетняя. Поэтому нам нужна Анастасия Сергеевна, сами понимаете.

— Понимаю, — я покосился на Настю, стоящую рядом со мной и старательно слушавшую, что говорит Анечка. Слышимость была отличная, и мне не нужно было напрягаться и пересказывать то, что мне только что сказали.

— Мы ждём, — добавила Анечка и отключилась.

Я осторожно положил трубку, сдерживаясь, чтобы не швырнуть её, и посмотрел на девушку.

— Похоже, этот чёртов староста знал, что делал, когда селил нас в одном доме, — наконец после почти минутного молчания сказал я. — С этой работой нашей нравственности ничто не угрожает.

— Денис… — начала Настя, но я только покачал головой.

— Я ни о чём не жалею и не обещаю, что не буду к тебе приставать, — перебил её с самым серьёзным выражением на лице.

— Давай потом это обсудим, — вздохнув, сказала она и, развернувшись, пошла к выходу из дома.