— Можешь заваливаться, это меня вызывают, — вздохнула Настя.

— Тебе помочь? — спросил я, невольно нахмурившись. Вечер только начинался, и у нас вся ночь была ещё впереди. Если, конечно, следом меня не дёрнут.

— Чем ты мне можешь помочь с ребёнком? — она вздохнула и направилась к лестнице, чтобы подняться на мансарду и одеться.

Я едва успел натянуть рубашку, когда дверь открылась, и в дом ввалился Егорыч. Я как представил, что он вошёл бы на двадцать минут раньше, так мне сразу очень нехорошо сделалось. Так ведь и до ранней импотенции недалеко.

— Ты где постоянно болтаешься? — сдвинув брови, спросил я у Егорыча.

— Грешен, барин, но ничего поделать с собой не могу. Словно околдовала меня чертовка, — ответил Егорыч, я же только глаза к потолку возвёл. — «Успех зависит от предыдущей подготовки, и без такой подготовки обязательно будет провал».

— Конфуций, — почти без раздумий определил я. — Тебя поздравить только можно. В твоём возрасте и такие постельные подвиги… Мне даже завидно стало.

— Да что ты такое, барин, говоришь? Какие подвиги посреди бела дня? Для таких подвигов ночь существует. А днём я по хозяйству помогаю. А чего бы не помочь-то, когда здесь всё переделал, живность накормлена, напоена, заняться всё равно нечем. Да, Денис Викторович, тут вот ужин вам передали. Уж не побрезгуйте, покушайте с Настенькой.

— Как только Настя с вызова вернётся, обязательно поужинаем, — ответил я, задумчиво разглядывая своего денщика. — А ведь получается, что я тебя почти продал за еду и уборку в доме. Это так безнравственно на самом деле.

— Вот как ляпнешь ты, барин, что-то, не подумавши, — покачал головой Егорыч. — Я кастрюльки на кухне поставлю. Только подогреть останется.

— Это очень хорошо, а то боюсь, я не в состоянии буду что-то приготовить, — по лестнице спускалась Настя, неся в руках злополучное одеяло.

— А ты что же одеяло схватила, Настенька? — Егорыч слегка нахмурился, разглядывая девушку. — Замёрзла никак?

— Замёрзла, — ответил вместо Насти я. — Так зубами во сне клацала, что я поднялся и укрыл её.

— Правда? — протянул денщик, переводя взгляд прищуренных глаз с меня на Настю.

— Нет. Пока тебя не было я Настю соблазнил, и она в одеяло закуталась, чтобы наверх не обнажённой идти, — я улыбнулся в ответ на возмущённый взгляд своей подруги.

— Эх, барин, ты так не шути, — махнул рукой Егорыч. — Не ровён час та бабёнка из Контроля снова заявится.

— А вот это вряд ли, — пробормотал я, глядя, как Настя кидает одеяло на диван. — Если только её не придётся вытаскивать из Петровки. Хотя, может, дамочка и опомнилась, развернулась и уже давно в Твери на поезд до Петербурга садится. В любом случае это не моё дело.

— Ась? — Егорыч непонимающе посмотрел на меня. — Чего ты, барин, говоришь? Что-то я тебя совсем не понимаю.

— В голову не бери, говорю, — громко ответил я.

— Всё, машина приехала, я убежала, — и Настя сделал шаг в мою сторону, но потом опомнилась и, махнув рукой, выбежала из дома.

— Хорошая девочка, даже жаль, что не из дворян, — пробормотал Егорыч, посмотрев ей вслед. — Так я пойду, барин?

— Иди, — я махнул рукой. — Я придумаю, чем заняться. Тренировку проведу, да и книг тут вон какая гора, — и я указал на книги. Про то, что первым делом спущусь в подвал, я говорить Егорычу не стал. Ещё со мной полезет, а это может быть реально опасно.

— Фурсамион, выкидыш небесного чертога! Выпусти меня! — я вздрогнул от вопля, доносящегося с улицы, и ринулся из дома, чуть не сбив Егорыча с ног.