Алла Гореликова. 15 суток
…шар все же продолжал падать вниз. — Выбрасывайте! Выбрасывайте еще! — крикнул доктор. — Бросать больше нечего, — отозвался Кеннеди. …и одна только мысль осталась: «кранты!» — все ближе подернутое рябью озеро, вот мелькнул вдалеке островок, корзина врезалась в воду, качнулась, — может, удержится на плаву?! — но сверху придавила тяжелая оболочка шара, и — всё… Надрывно кашляя, Леха захлопнул книгу. Ненавижу воду, билось в голове, ненавижу… еще инспектор, зараза, сидит, ухмыляется… — Вы не имеете права, — выдавил наконец. — Я не обязан подыхать над каждой книгой… — У автора все остались живы, — сообщил инспектор. — Ты выйди из активного режима и читай. Просто читай. Поскладывай буковки, вспомни первый класс. — У вас есть ещё что-нибудь? — Комиксов не держим. А нормальную книгу ты в активном режиме не пройдешь. — Это почему? — Почему? Да потому, что ты трус. И эгоист. Ты читаешь одни комиксы и умеешь только драться и убивать. Трах, бах, два ствола… и когда-нибудь, Леша Петров, ты убьешь по-настоящему. Легко и просто. И тогда будут 15 лет, а не 15 суток. Если не научишься читать другое и жить по-другому. — Ну, вот и учите, — буркнул Леха. — Чему меня научит этот воздушный шар? Вы бы еще про каменный век мне книжку подсунули. — Для тебя каменный век в самый раз. Ты сам, Петров, как из каменного века, тебе до нормального парня еще расти и расти. Иди, Петров, читай. Завтра дам другую. Про твои любимые звездные бойни, посмотрим, каким ты в ней будешь. — И кивнул менту в дверях: «уведите».
Камера походила на комнату в общаге: низкая мягкая кровать, стол, стул, санузел с душем. Электрический чайник, треснувшая кружка. Окно смотрит во двор: будка охраны у ворот, клумбы-лавочки-елочки… тоска! 15 суток одиночки — ни компа, ни музыки, только придурок-инспектор и долбаные книги! Классика, етить твою… раньше улицы мели, хоть прикольно было! Леха швырнул книгу на подоконник, завалился на кровать и уставился в потолок. Не станет он читать! Назло.
Снова началось мяуканье — громче, чем до сих пор. …Он выругался. Повернулся на другой бок, натянул одеяло на голову. Окно закрыть? Нет, ну его… 35-й этаж все-таки… — Вы же звездные войны обещали! — Передумал. Конечно, про войны книг много написано. Хоть космические, хоть доисторические. Но ты уже навоевался в комиксах. Стрелять мастак, а вот спасать — не научился. — А кого я должен был спасать? Глухой ночью? — Что, кошек не любишь? Заснуть не мог, но за тем котенком все-таки не полез. — За каким котенком? — Нет, инспектор — точно псих! — Ну да, ты ж не читал… там сидел котенок за окном на карнизе. И мяукал. Всю ночь. А утром прыгнул за воробьем — и разбился. — Да ладно вам, — сейчас он меня погонит воробьев спасать, подумал Леха. — Я вам таких кошаков на любой помойке отловлю, сколько закажете. Что я, должен был вместо него с верхотуры навернуться? — Высоты боишься? — инспектор подался вперед и уперся в Леху пронзительным взглядом. У Лехи аж мурашки по спине пробежали. — Н-нет… — А герой рассказа боялся. Знаешь, несчастный случай в космосе… но за котенком вылез. — Инспектор поглядел на часы. — Так, вышло наше время. |
