Фетида, морская богиня, предсказала Ахиллесу смерть во цвете лет. Конституция, имеющая, подобно Ахиллесу, уязвимое место, подобно Ахиллесу же предчувствовала, что ей суждено преждевременно умереть. Фетиде незачем было оставлять море, чтобы выдать эту тайну учредителям республики, чистым республиканцам; им стоило только бросить взгляд с заоблачных высот своей идеальной республики на грешную землю, чтобы увидеть, что дерзость роялистов, бонапартистов, демократов, коммунистов и их собственная непопулярность росли с каждым днем, по мере того как они приближались к завершению своего великого законодательного произведения искусства. Они старались перехитрить судьбу конституционной уловкой, посредством статьи III конституции, в силу которой всякое предложение о пересмотре конституции подлежит троекратному обсуждению с перерывом между этими обсуждениями в целый месяц и должно быть принято по меньшей мере тремя четвертями голосов, причем необходимо участие в голосовании не менее 500 членов Национального собрания. Но это было лишь бессильной попыткой обеспечить за собой силу на тот пророчески уже предвидимый ими случай, когда они станут парламентским меньшинством, — обеспечить силу, которая с каждым днем все более ускользала из их слабых рук уже теперь, когда они располагали парламентским большинством и всеми средствами правительственной власти.

Наконец, в особом мелодраматическом параграфе конституция вверяет себя «бдительности и патриотизму всего французского народа и каждого отдельного француза», после того как она в одной из предыдущих статей вверила «бдительных» и «патриотических» французов нежному уголовному попечению нарочно для того изобретенного ею «haute cour». Верховного суда.

Такова была конституция 1848 г., которая 2 декабря 1851 г. была ниспровергнута не головой человека, а прикосновением одной лишь шляпы; правда, эта шляпа была наполеоновской треуголкой.

В то время как буржуазные республиканцы в Собрании измышляли, обсуждали и голосовали эту конституцию, Кавеньяк вне Собрания держал Париж на осадном положении. Осадное положение Парижа было акушером Учредительного собрания при его родовых муках во время рождения республики. Если конституция позже была отправлена на тот свет штыками, то не надо забывать, что штыки же, обращенные при этом против народа, были призваны охранять ее еще в материнской утробе и помочь ей появиться на свет. Предки «добропорядочных республиканцев» прошли с символом конституции, трехцветным знаменем, по всей Европе. «Добропорядочные республикан