Нашумевший в 1880 году роман «Демократия» вышел анонимно. Авторство приписали кружку Генри Адамса, Джона Хэя и Кларенса Кинга, лиц весьма приметных в высшем американском обществе. Г. Адамс — маститый историк, правнук и внук двух президентов Адамсов; Дж. Хэй — бывший помощник президента Линкольна, литератор и дипломат, на склоне лет, уже в XX веке, в течение восьми лет государственный секретарь; К. Кинг — публицист. Все они тогда «открестились» от «Демократии». Загадка разрешилась только в 1918 году после смерти Г. Адамса. Выяснилось, что историк, автор многих книг (в том числе девятитомной истории США в эпоху Джефферсона и Мэдисона), написал еще и этот роман. Отнюдь не из любви к изящной словесности, а по повелительной необходимости, как представлялось дело в его кружке. Адамс, Хэй и Кинг — зрелые сорокалетние люди, пресловутые американские прагматисты — сочли нужным глава за главой читать и обсуждать роман, править его, в общем, тратить время. Чего ради?

Они, плоть от плоти высшего класса Америки, были безмерно обеспокоены — страна стояла на распутье. Прошло полтора десятка лет после победы Севера над Югом в Гражданской войне. Драгоценная Свобода, за которую пролили море крови, обернулась торжеством «грубого индивидуализма», оргией разнузданной наживы; богатые становились богаче, бедняки беднели, хотя у них-то и без того мало что было. На глазах происходила резкая поляризация общества. Не надо было обладать острым зрением, чтобы увидеть: все это было чревато громадным социальным взрывом. Бизнес угрожающе вторгался в политику в том государстве, которое, по американской мифологии, было достаточно отлажено — демократия с весьма широким, по критериям века, избирательным правом и прочими атрибутами, введенными еще «отцами-основателями» как раз для предотвращения социальных потрясений. Если так, рассудил Г. Адамс с друзьями, то каковы перспективы демократии, способна ли она оказаться надежной дамбой против «опасных классов», как именовал американский пролетариат Дж. Хэй.

Гарвардский историк Г. Эйкен, подготовивший переиздание «Демократии» в 1961 году, напомнил: книга «заставляет нас заняться двумя вопросами, которые большинство американцев игнорирует. Первый — старый вопрос Платона, может ли народное правительство последовательно работать в интересах народа. И второй, тесно связанный с первым, — не таит ли идея демократии, как давным-давно подметил Гоббс, в себе противоречие. При демократии люди голосуют, но они не правят и не могут править. А тогда кто же правит и в каких целях? Адамс, достаточно внимательно, хотя и по-своему читавший Маркса, был убежден лишь в одном: государство, как природа, не терпит пустоты, и теми, кто не может или не хочет править, будут править, по всей вероятности, люди еще более неразборчивые и невежественные, чем они сами. Ведь как и его блистательные предки, Генри Адамс был реалистом» . Вот это поучение своему классу и высказали Г. Адамс и К° в «Демократии».

Реалисты до мозга костей, они прекрасно понимали, что те, кому в первую голову адресована книга, умеют и любят считать, но не читать и отложат в сторону философский трактат. Посему они и облекли свои идеи в форму романа с не очень замысловатой, а попросту говоря, банальной интригой: влиятельный сенатор Ретклиф, вероятный будущий президент, по-деловому и без памяти влюбляется в Мадлен Ли, старшую из двух сестер-красавиц, приехавших в Вашингтон провести зимний сезон и доискаться до сути американской политики. Коль скоро, как доподлинно было известно уже в XIX веке, лучшие слушательницы — женщины, самые отработанные сентенции вкладываются в уста вымышленных героев в их обществе.