Неспящий

Неспящий, который гасит смоченным слюной пальцем спокойно горящую свечу у кровати и в ставшем теперь более холодном помещении пребывает в ожидании прохлады сна, с каждым ударом сердца приближается к смерти, ибо настолько странно разверзается вокруг него холодное пространство, настолько задыхающимся в горячке и спешке кажется время, что начало и конец, рождение и смерть, вчера и завтра сливаются в единственном и неразделимом сейчас, заполняя его до самых краев, до готовности чуть ли не взорваться.

Какое-то мгновение Эш размышлял над тем, не прихватит ли его Лоберг по дороге домой. Но затем с ироничной миной на лице он решил, что, наверное, нужно ложиться, и, продолжая ухмыляться, он начал раздеваться. При свече он бегло просмотрел письмо матушки Хентьен; длинные сообщения о положении дел в хозяйстве были скучны; но одно место его обрадовало: "И не забудь, дорогой Август, что ты был и будешь моей единственной любовью на этом свете, иначе я не смогу жить и мне придется забрать тебя, дорогой Август, с собой в холодную могилу". Да, это обрадовало его, и теперь он был вдвойне рад, что отправил Лоберга к Эрне. Затем он послюнявил палец, потушил свечу и вытянулся на кровати.

Бессонная ночь начинается с банальных мыслей, почти как жонглер вначале демонстрирует простые трюки, готовясь к более сложным, от которых дух захватывает. Эш ухмыльнулся тому, что Лоберг шмыгнет в постель к хихикающей Эрне, и он был рад, что по отношению к этой ходячей добродетели у него совершенно не возникало чувства ревности. Ну, конечно, страсть к Эрне теперь основательно испарилась, но это было только хорошо, Он, собственно, думал о вещах, происходящих там, за стенкой, просто для того, чтобы проверить, насколько безразличным они его оставляют: безразлично, что Эрна поглаживает жалкое тело идиота и терпит возле себя такого урода, безразлично, какие впечатления и представления о фаллосе — в данном случае в его мыслях прошмыгнуло совсем другое слово — мелькают у нее в голове. Было так просто представить себе все это, что казалось само собой разумеющимся, и тем не менее с этим целомудренным Иосифом нельзя было быть уверенным, что все произойдет именно так, В жизни поубавилось бы проблем, будь для него все таким же безразличным относительно матушки Хентьен, но уже само соприкосновение с этой мыслью было настолько болезненным, что он содрогнулся, почти так же, как и матушка Хентьен в определенные моменты. И он охотно рванул бы со своими мыслями обратно к Эрне, не преграждай ему кое-что дорогу, нечто невидимое, о чем он просто знал, Тут он лучше уж обратился бы мыслями к Илоне, что касается ее, то порядка ради речь шла всего лишь о том, чтобы изгладить из ее памяти воспоминания о свистящих ножах. Ему хотелось подумать об этом в качестве разминки перед более сложными задачами, но тщетно, Когда в конце концов, вызывая злость и отвращение, перед его глазами возникли картины, как она сейчас смиренно и кротко терпит Корна, этот кусок дохлой говядины, пренебрегая сама собой, как она, улыбаясь, стоит между ножами в ожидании, что один из них проткнет ее сердце, то ему вдруг открылось и решение этой задачи: самоубийство, которое она совершает особо сложным способом и по-женски. От этого ее нужно спасти!

Решение задачи, и тем не менее- новая задача! Действительно, нужно было просто оставить Илону в покое, перейти к Эрне, схватить Лоберга за шиворот и, не долго думая, бросить его куда подальше. После этого можно было бы заснуть спокойно и без сновидений.

Но когда он уже был готов представить себе, каким умиротворенным был бы тогда мир, снова появилось самое низменное желание обладать женщиной.

Неспящему в голову пришла мысль, казавшаяся одновременно немного комичной и немного страшной: он ведь никак не может вернуться к Эрне, потому как невозможно же будет определить, кто отец ребенка. Итак, это было необъяснимой, глубоко земной связью, значит, это было тем угрожающим, что отпугивало его сегодня от Эрны! Все соответствует, все правильно; ведь один ушел, чтобы освободить место тому, который должен начать отсчет времени, и справедливо, что отцом избавителя должен стать целомудренный Иосиф.