– Власов… – тихо произнес Дмитрий Елисеевич.

            – Андрей Андреевич? – оживился Корелин. – Нашелся? Вышел из окружения? Я всегда говорил, что он справится. В сорок первом, с сентября по ноябрь у немца по тылам шел, от самого Киева почти до Орла! А тут до своих всего ничего было…

            Желваки вспухли на скулах гостя и опали. Домов заставил себя улыбнуться.

            – Что-то не так? – осведомился Корелин.

            – Тебе нравится прикидываться дурачком?

            – Я – не прикидываюсь, – серьезно заявил Евгений Афанасьевич. – Я – в самом деле дурачок. Я настолько наивен, что ожидал от тебя какого-нибудь по-настоящему сложного вопроса.

            – Власов попал в плен к немцам. И ты это прекрасно знаешь, – процедил Домов.

            – Я? – удивился Евгений Афанасьевич. – Откуда?

            – Немцы по радио…

            – Что ты говоришь? – покачал головой Корелин. – В самом деле? И что же они сказали?

            – Я…

            – Соберись, Дмитрий! Ты по самому краю ходишь, имей в виду… Это ничего, что я тебя на «ты»? Вдруг подумал – старые знакомцы, еще с Гражданской… Чего это я с тобой так официально? Так мы на «ты»? И что же там все-таки сказали немцы по радио? Когда, кстати?

            Раскачивать, напомнил себе Корелин. Раскачивать, а не опрокидывать. До взрыва не доводить.

            – Четырнадцатого июля сообщили, что взят в плен… И ты об этом наверняка знаешь…

            – А вот ты об этом знать наверняка не можешь. Я не слушаю вражеское радио. Это не рекомендуется гражданам Страны Советов, забыл? – Евгений Афанасьевич потянулся к радиоприемнику, стоявшему возле письменного стола, нажал на кнопку. Панель «Телефункена» засветилась, что-то зашипело, засвистело, потом диктор стал читать сводку Совинформбюро. – Я, пусть и по немецкому радиоприемнику, слушаю наше радио. А оно ничего о судьбе командующего Второй ударной армией генерал-лейтенанта Власова не сообщало. У тебя есть основания верить немцам? Генералы ведь и просто погибнуть могут – война такая нелепая штука, что звезды в петлицах перемалывает так же, как кубари и треугольники… А если даже и в плен… Мы что, уже отвыкли от списков старших командиров, попавших по той или иной причине в плен?

            – Когда ты видел Власова? – спросил Домов, глядя на крышку письменного стола. – Когда ты с ним разговаривал?

            Так, подумал Евгений Афанасьевич, вот и прозвучал первый сигнал. Главное отличие Андрея Андреевича от остальных заключается в том, что с ним общался комиссар Корелин.