– Генерал-майор. Теперь вы служите в моем ведомстве и подчиняетесь непосредственно мне, и товарищу Шелепину. Садитесь, генерал. Поговорим.

Семичастный посмотрел в жесткое, лишенное каких-либо «нежных» черт лицо Аносова, и легонько усмехнулся:

– Вот он, таинственный серийный убийца! Маньяк! Поймали, наконец-то! Да не напрягайтесь вы так…никто не собирается вас арестовывать. Да и недоказуемо, ведь так же? Молчите? Молчание – знак согласия. Ладно. Поговорим о главном. Вы знаете, кто такой Карпов?

– Писатель. Спортсмен. Стрелок. Мой друг.

– Нет. Вы знаете, о чем я спросил. Знаете?

– Знаю.

– Тогда вот что, генерал…если хоть слово, если хоть пол-слова выйдет из ваших уст по этому поводу не там, где положено – я вас уничтожу. Сотру в порошок! Надеюсь, вы понимаете, что это тайна будет покруче атомной бомбы?

– Понимаю. Я и не собирался ничего и никому говорить.

– Хорошо. И этот наш разговор тоже должен остаться между нами. Даже Карпову – ни слова! Генерал…ваша будущая группа – наш кинжал, наш стилет. Грядут события, от которых содрогнется страна, и вы должны быть к ним готовы. Осталось совсем мало времени на подготовку. Совсем! Увы, и протянуть время мы тоже не можем. В недрах партии зреет антигосударственный, антиправительственный заговор. Наступит момент, когда мы должны будем обезглавить эту гидру. Вы готовы к этому?

– Всегда готов – серьезно кивнул Аносов.

– Как юный пионер…всегда готов! – вздохнул Семичастный, и задумался. После паузы продолжил – Ваша группа устроилась? Квартиры, обстановку, деньги – все получили? Люди довольны?

– Еще бы им не быть довольными! – улыбнулся Аносов – Из грязи, да в князи! Мы по лесам за бандеровской мразью гонялись за один паек, а тут…даже «волги» дали! Парни просто молятся на вас! Только одного боятся…

Он замешкался, выбирая выражения – все-таки это Председатель! Но Семичастный понял, усмехнулся:

– Боятся, что это последний ужин перед казнью? Нет, парни…мы не такие уж жестокие, как вы думаете. Если пошлем в бой вас – значит, другой возможности у нас не было. И вы должны это понимать. В остальном – вы должны всего за три-четыре месяца сделать из парней, которых вам пришлют, нечто подобное вам – насколько это возможно. Превратить их в послушное нашим рукам оружие! Как это сделать – ваши проблемы. Но вы должны отслужить оказанное вам доверие. Вы должны доказать, что нужны нам! Иначе…не обольщайтесь, все мы выполняем некую функцию, все мы служим нашему государству. И для того, чтобы оно выжило – мы пошлем в топку любого. И сами туда прыгнем – верите вы в это, или нет! Идет речь о том, будет ли жить наша страна или нет, сохранится ли она в будущем, или как рассказал Карпов – превратится в жалкие осколки былой могучей страны. Я всю жизнь служил Родине, как и вы. Родина – вот главное! Вот ради чего мы живем! И это не пафос, это правда. И вы меня понимаете, я знаю.

– Понимаю – Аносов внимательно посмотрел в лицо собеседника и снова кивнул – Поверьте, если бы от моей смерти зависела жизнь родины – я немедленно пустил бы себе пулю в висок! Так нас учили! Так мы жили. Жаль, что Родина не всегда была к нам добра и честна.

– Жаль… – кивнул Семичастный – Поверьте, сейчас у власти те люди, которые не забывают своих подчиненных. Товарищ Шелепин резко отличается от своих предшественников. Это настоящий вождь! Настоящий коммунист! И не догматик. А я, правая его рука, сделаю все, чтобы страна жила.

– А левая рука? Кто левая рука? – вдруг спросил Аносов. Семичастный вначале не понял, потом чуть улыбнулся:

– Председатель Совета Министров, конечно.