И вот Грузия начинает перестрелки, которые ставят крест на всей строительной программе в Курта, которые сводят на нет весь фактор внезапности, которые ведут к началу войны в самый неблагоприятный для Грузии и самый благоприятный для России момент. Сумасшедший человек Саакашвили!

ПОСТРОЕНИЕ ЖУРНАЛИСТОВ

Россия сделала в этой войне одну стратегическую ошибку. А именно — привезла в Цхинвали целую кучу журналистов, которые должны были отразить справедливый отпор возмущенных добровольцев грузинскому агрессору. Чтобы не оставлять дело на самотек, журналисты были выбраны проверенные, испытанные, вроде Марины Перевозкиной из «Независимой газеты», которая много писала о коррумпированном марионеточном режиме Саакашвили со ссылкой на компетентные источники. А с патриотически настроенным телеоператором Альгисом Микульскисом — тем самым, которому принадлежит вышеприведенная цитата о зверствах грузинских нелюдей — вообще случилась удивительная история. Он работал на Калининградском ТВ, но — так случайно получилось — в июле его пригласили работать в Москву на телеканал «Звезда». И — так тоже случайно получилось — 1 августа его послали в первую командировку на Кавказ. Нет, не в Южную Осетию. На Эльбрус. Но тут получилось — опять-таки случайно — что командировка на Эльбрус отменилась, и 7-го числа телеоператора канала «Звезда» Альгиса Микульскиса послали в Цхинвали.

Большинство из этих журналистов вели себя очень правильно. Они не заметили, например, того, что бросилось в глаза одному чеченскому фотографу, имя которого я вынуждена опустить, и который самостоятельно приехал в Цхинвали 7-го днем. А именно — того, что город был пуст. Что в нем были только военные и журналисты, а на высотах по пути к Цхинвали стоял «Град». Они честно писали о том, как осетинский народ подвергается грузинской агрессии.

Однако с журналистом плохо что? Что он, зараза, когда пишет, то пишет с подробностями. А подробности рождают вопросы.

Все эти журналисты рассказывают одну и ту же историю: вскоре после 23.00 их обзвонили и построили во дворе штаба миротворцев. (На удивительность этой истории впервые обратил мое внимание А.Н. Илларионов.)

«Война началась ровно в 23.20 в четверг, — пишет Юрий Снегирев из «Известий», — журналисты стояли и ждали выхода командующего миротворцев Марата Кулахметова для экстренного сообщения, когда в 50 метрах от них взорвался первый снаряд. Все стало ясно и без командующего».

«Примерно в 23.30 всех журналистов срочно вызвали из гостиницы в штаб миротворцев, — пишет Марина Перевозкина. — Командующий собирался сделать заявление. Мы приготовили камеры и диктофоны, появился командующий, и в этот момент где-то на территории штаба разорвалась мина».

«Раздается звонок помощника Кулахметова по связям со СМИ Володи Иванова — срочно к командующему, срочно! — пишет ветеран НТВ Роман Гусаров. — Через пять минут уже у миротворцев. Здесь же практически и все коллеги. Выставляем камеры. Ждем Кулахметова. И вдруг ка-а-ак бабахнет!!! Где-то совсем рядом!»

Первое, что удивляет в этих рассказах — это разное время. Все сверили часы, и у одних получилось точно 23.20, а у других — точно 23.36. (А 28 августа в интервью CNN премьер Путин назовет совсем другое время: 22 часа 35 минут!)

Еще удивительней сама забота о журналистах. Наши военные обычно не строят журналистов во дворе штаба, чтобы сообщить о нападении врага. 22 июня 1941 года никто не вызывал журналистов, чтобы сообщить о нападении фашистской Германии.