— Что?! — Ира даже перестала делать мне прическу. — Нет… это бред какой-то. Серьезно? — ее потрясение было куда сильнее моего. Сама удивилась от этого осознания. Как странно. Мне было всего лишь жаль его. А вот Ирка…

— Я тоже думаю, что она вполне могла выдумать свою беременность. Поняла, что рыбка окончательно сорвалась с крючка, — пожала плечами. — Ты продолжишь? — решила напомнить про прическу, не хотела опаздывать на сцену. — Еще нужно макияж сделать.

— Да, да… просто… я в шоке, — посмотрела она на меня, но продолжила работу с волосами. — А ты? Как ты восприняла эту новость? Сейчас такая спокойная… неужели тебя совсем не трогает новость о возможном отцовстве Леши?

— Нет… не знаю. Не то чтобы мне все равно, я не ревную, не злюсь, не схожу с ума. Мне его жаль… и только, — призналась. — Я ведь тогда все же надеялась, что он поедет домой. А после мы помиримся, но… Знаешь? Я поняла одно, мы оба жили в какой-то розовой иллюзии эти два года. Построили замки, закрылись в них, но проблему так и не решили. Просто откинули, и все. А ведь обещали друг другу, что будем разговаривать. Вот только все так и осталось словами. Никаких действий с обеих сторон, ничего… Хотя было много хорошего. Я даже больше не обижаюсь на него. Боли тоже нет. Может, музыка помогла, а может, и что-то другое…

— Ты так спокойно об этом говоришь, — не было предела удивлению подруги.

— Это плохо? — спросила искренне. Мне было важно ее мнение. Может, я монстр, который только и умеет, что отравлять всем жизнь?

— Просто странно, — ответила Ира. Она как будто погрузилась в свои мысли. Вот только о чем? Но тут же быстро вернулась к беззаботно улыбчивому выражению лица. — Так, а с Никитой что?

— Оо, — закатила я глаза. Вот она приставучая. — Ничего мы друзья… Я сегодня познакомилась с его мамой, — тут же выпалила, сама не знаю зачем?

Ирка даже присвистнула. Снова эти вредные привычки от Кирилла. Нужно заканчивать их тесную дружбу!

— И как тебе его мама? О чем вы разговаривали?

— Он очень похож на нее. Особенно глазами и характером. Оба перескакивают с темы на тему. А еще… еще она задала мне один вопрос, — стала я нервно растягивать резинку для волос.

— Какой? — нетерпеливо спросила подруга, переходя к моему макияжу. — Я сделаю тебе акцент на губы, а на глаза нанесу немного туши и черные стрелки.

— Хорошо, — согласилась с ней, раздумывая, говорить или нет. — Она спросила, что я чувствую к ее сыну.

— Ничего себе? Сразу же к стенке тебя приперла, — хохотнула подруга.

— Да уж, благо от ответа меня спас Никита, он как раз появился, так что…

— А что бы ты ответила? Я имею в виду не то, чего требуют приличия, а именно то, что ты на самом деле чувствуешь.

— У меня нет ответа на этот вопрос. Я сама уже не уверена, что это только дружба… — призналась и поразилась, как стало легче. Ведь и, правда, я давно заметила, что чувствую нечто большее. Не любовь, но все же… я сама ловила себя на мысли о том, что могла засмотреться на Никиту, пока он читал книгу. Он так забавно морщил лоб, если в книге был напряженный момент, или заливисто смеялся, от забавных ситуаций. У него при этом всегда появлялась ямочка на щеке. А глаза… они еще больше сияли. А как он всегда общался со своим персоналом.