Все-таки мне повезло с этим старым матерым шерифом. У него были свои понятия о службе, долге, чести и прочем. Он не был беспринципным карьеристом и больше думал о своей совести и душевном спокойствии на пенсии, чем о том, чтобы ценой жизни своих людей получить пару побрякушек на грудь.

— Мэтью, — крикнул он в мегафон, — если ты что-то задумал, то оставь эти глупые мысли при себе. Ты, конечно, хорошо стреляешь в тире по мишеням, но здесь не мишени, и никто не будет стрелять. Мы договоримся с мистером...

— Питом, — услужливо подсказал я.

— Мы договоримся с мистером Питом по-хорошему, — продолжал он, — и никто не пострадает.

Одно дело решиться по глупости на выстрел, когда никто этого не ждет. И совершенно другое — когда пятнадцать пар глаз уставились на тебя с молчаливым укором.

После слов своего начальника молодой козлик смущенно вернулся в загон, стыдливо забившись в самый темный угол.

— Мистер Пит, — как ни в чем не бывало продолжал шериф в рупор, — скажите, чего вы хотите, и мы постараемся выполнить все ваши условия. Главное, не сделайте ничего плохого заложнику, и тогда все будет в порядке.

— Прикажите летчикам и санитару покинуть вертолет и перейти к машинам, в зону моей видимости...

Все восемь машин были в поле моего зрения, а вертолет находился чуть сбоку и сзади, поэтому я не мог его контролировать, но это меня не тревожило, так как, во-первых, ни летчики, ни уж тем более санитар ни за что бы не решились на какие-то действия, а во-вторых, у меня была Милая, которая предупредит в случае опасности.

— Давайте, они просто улетят, и тогда не нужно будет совершать лишние движения, которые могут вас взволновать...

— Шериф, — прокричал я в ответ, — сейчас я сделаю всего один демонстрационный выстрел в зеркало вашей машины, надеюсь, никто не будет делать глупостей.

И без дальнейших объяснений нажал на спусковой крючок.

Без лишней скромности могу сообщить — это был по-настоящему отличный выстрел. Лежа, из неудобного положения, прижатый к земле телом полицейского, с расстояния около двадцати пяти метров я разбил маленькое боковое зеркальце машины.

Опять же, к его чести, стоит отметить, что сразу вслед за выстрелом шериф произнес в мегафон, обращаясь к своим подчиненным:

— Спокойно, ребята, все в порядке, ничего не предпринимайте... Мистер Пит просто продемонстрировал нам, что он неплохо стреляет.

— Так вот, — продолжал я после некоторой паузы, достаточной для того, чтобы все они оценили мои феноменальные способности, — я намереваюсь прямо сейчас улететь на вертолете. И если вдруг по каким-то причинам он поднимется в воздух без меня или вы станете тянуть время бессмысленными переговорами, ожидая группу спецназа, то я непременно сломаю шею заложнику и успею еще отправить на тот свет двух, а если повезет, то, возможно, и трех ваших ребят. Вас устроят такие потери или мы попытаемся договорится по-хорошему? В знак доброй воли я даже отпущу вашего человека, взяв в заложницы только девчонку.

Не знаю, насколько произвела на него впечатление вся остальная речь, но последний аргумент был явно решающим.

Они уже вызвали группу спецназа, и шерифу было совершенно наплевать на то, что какой-то маньяк улетит на вертолете с незнакомой девушкой, которая к тому же, скорее всего, не заложница, а сообщница, и, возможно, ему крупно влетит от начальства и т.д. и т.п. Главное, что он сделал все, чтобы спасти своих людей. И в небольшом городке, в котором все друг друга знают, он так до конца своих дней и останется пускай опальным, но мудрым героем, а не чудовищем, косвенно причастным к смерти нескольких человек.

— Пилоты вертолета, немедленно покиньте транспортное средство и присоединяйтесь ко мне! — прокричал он в рупор.