Прибывшие из центра большевики не смогли реально оценить обстановку на Алтае. Они выставляли заградительные отряды, чтобы люди не могли ездить на ярмарки и вообще покидать свои села и деревни, собирали людей на собрания, которые длились по нескольку суток, не давая людям спать и вообще не выпуская, требуя отдать зерно. Но люди все равно исчезали, причем вместе с хозяйством, и здесь явно не обошлось без «предательства» кого-то из местных властей. Когда приезжие коммунисты оставили Алтай, край выглядел абсолютно разоренным, обреченным на голод и глобальное вымирание людей. Больше здесь взять было нечего.

Теперь, дорогие коллеги, наступила очередь документов, которые я нашел в ведомственном архиве бывшей родной организации нашего Петровича.

Тов. Я. А. Яковлеву

Вызывает тревогу обстановка на горном Алтае. Как Вы докладывали, ликвидация в этой области кулачества полностью осуществлена. Однако из моих личных источников мне известно, что Вы непозволительно идеализировали ситуацию. Я знаю, что на горном Алтае сохранились враждебные советской власти элементы, которые препятствуют подавлению любого крестьянского сопротивления. Сами факты говорят об этом: после «успешной», как Вы утверждаете, ликвидации кулачества, проводившейся одновременно с покупкой по установленным советской властью ценам зерна у населения, неизбежно наступает голод, голод на горном Алтае же можно считать провалившимся — это ничто по сравнению с Украиной и Северным Кавказом, где действительно осуществлена ликвидация кулачества.

И.В. Сталин 1931 г.

Тревога Сталина за обстановку на горном Алтае вызвала тревогу товарища Яковлева за собственное положение. Вот его письмо своему другу юности, соратнику по революционной деятельности задолго до 1917 г., Ивану Заболотову, которое также нашло свое место в архиве спецслужб. Письмо было зашифровано, но шифр оказался элементарным: такой использовался в 1910-е годы среди подпольщиков. Я справился с расшифровкой без проблем. Разумеется, не был он загадкой и для чекистов, однако, как показывают дальнейшие события, Яковлев сумел переправить это письмо Заболотову — оно нашло своего адресата, а в руки чекистов попало уже после ареста Яковлева в 1937 году.

Дорогой Ван!

Назвал я тебя твоим старым, дореволюционным именем, и сердце защемила тоска по тем романтическим временам, когда мы были молоды и верили во всеобщие свободу, равенство и братство, когда всех нас влекло за собой пламя общей борьбы! Я помню тебя, Ван, как своего верного товарища, и знаю, что ты сохранил в душе ту искру, из которой в любой момент может разгореться огонь нашей дружбы и верности общим идеалам, общему делу!

Ван, не единственно ради воскрешения памяти прошлого я пишу тебе. Мне необходима твоя помощь. Он не верит, что на Алтае не осталось кулацких элементов в количестве, способном ослабить голод. Я же точно знаю, что это так. Масштабы голода на Алтае на самом деле удивляют: голод должен быть много сильнее. Если предчувствие меня не обманывает, там скрывается какая-то тайна, что-то, какое-то средство, способное спасти от голода десятки или даже сотни тысяч. Ван, если мы найдем это средство, весь мир станет нашим, и он не сможет нам ничего сделать.

1931 г.

Этот документ, дорогие мои, — отнюдь не единственный, и хотя мне многого не удалось найти за то короткое время, что я провел в архиве, сохранившейся информации достаточно, чтобы, не откладывая, собираться в экспедицию. Я не нашел ответа Заболотова на письмо Яковлева, однако вот другое письмо, которое указывает на то, что он и еще один партиец, Илья Арсенюк, отправились по просьбе Яковлева на горный Алтай в поисках таинственного средства от голода и даже, возможно, нашли это средство:

Яшка, ты — гений! Твои предположения оказались абсолютно верными, а он ошибся.