— Нет, это другие, но тоже очень мне дороги!

В дверь позвонили.

Мы застыли. Никто не двигался. Ланский думал что-то, заблудившись глазами на отражении света в стекле бокала.

— Открыть? — не выдержала я.

— Открой, — пожал плечами Ланский, как бы говоря, что праздник все равно испорчен. Я подошла к двери, открыла замки. В прихожую вошла… Лумумба!

— Что ты здесь делаешь? — зашипела я и даже попробовала ее вытолкать за дверь.

— Я пришла, а мне не рады? — закричала Лумумба, отталкивая мои руки.

— Прошу вас, Мария, проходите, знакомьтесь, — появился Ланский. — Это мои коллега Урса Венедиктович.

Лумумба, вероятно, вспомнив мой психологический ассоциативный ряд, многозначительно посмотрела появившемуся Урсе на низ живота. Что она собиралась там разглядеть? Гроздь бриллиантов? Урса, беспокоясь, что у него не все в порядке с застежкой, наклонился и тоже осмотрел себя.

— Мария, — сказала она, уставясь глазами в глаза Кохана. Тот застыл.

— А это… Это Фло, моя старая знакомая.

— А мы знакомы, — кивнула мне Лумумба, отпустив глаза Кохана, и тот вздрогнул и начал глубоко дышать.

— Вот как? Ну что ж, прошу за стол. — Ланскии дождался, пока мы пройдем мимо него на кухню, но Урса не дал ему отойти, увлек за собой, и вот они втроем сидят за столом, а я стою у окна.

— Мария обещала сюрприз, — заметил Ланскии, обведя нас всех по очереди глазами, как будто упрекая в нетактичном поведении — к нему пришла женщина с сюрпризом, а мы тут топчемся.

— Сюрприз будет в конце, — пообещала Лумумба.

— Твоя мама все так же живет одна? — поддержал тему Ланский.

— Одна пока что. — Я посмотрела на Урсу, он вскинул брови. — Мы как раз с нею только что приехали из Новгорода. Смотрели могилку Киры Ланского.

— И как она? — невозмутимо поинтересовался Кира. — Ухожена?

— Боюсь, что нет. Раскопана, гроб вытащен.

— И что ты таким образом доказала? — спросил Ланский.

— Что ты прислал мне фальшивое удостоверение о смерти моего любимого человека.

— Ну прислал, потому что устал от твоих домогательств!

— А пустой гроб ты закопал и камень на могилу заказал для достоверности.

— Точно! — ткнул в мою сторону вилкой Ланский. — Для достоверности. Да, я поступил не совсем законно. Предпринял, так сказать, некоторые шаги, противоречащие почитанию традиций. Но это только для того, чтобы ты поверила и забыла меня. Все. Меня больше нет! Я умер. Отстанешь ты, наконец?

— Ты меня узнал еще там, в комнате под люстрой, да? — подалась я к нему не в силах больше разыгрывать эту комедию.

— Нет. Я тебя узнал, когда ты упала вниз.

— Ты хорошо подготовился к разговору. Это тебе Урса рассказал и о поездке моей в Новгород, и как я отвела от самоубийства Глистина. Рассказал?

— А что тут секретного? — не собирается ничего скрывать Урса.

— Если мы собрались разоблачаться, я хотела бы видеть список, который просила утром.

— Список? Ах, список… Где-то был список, вот он. Шестнадцать имен. Я тебе говорил, — объясняет Урса Ланскому, — что Фло думает, что ты не психиатр Ланский, а пациент психиатра Ланского, понимаешь? Вот, попросила составить ей список его… То есть твоих пациентов в те годы. Ты помнишь своих пациентов?

— Смутно, — глядя в глаза Урсе, ответил Ланский.