— Спасибо, оставь их в спальне, — отвечаю, смывая средство для мытья с рук, и выбрасываю губку в мусорное ведро. Вроде всё. Хоть так я выплеснула своё раздражение, и теперь квартира блестела от чистоты. Я отмыла запах духа, что был тут. Отца и её. Стало ли легче? Не знаю. Но заставляю себя поверить в это. Хотя бы в это.

— И всё же, я ещё раз предлагаю жить со мной, — говорит Марк, оказываясь позади меня.

— Спасибо, но у меня есть где жить. И завтра я снова отправлюсь на поиски работы, — вздыхая, поворачиваюсь к нему.

— Тогда хотя бы на поход в супермаркет я настаиваю, — указав на открытый и пустой холодильник, говорит он.

— У меня есть деньги, Марк, я…

— Да ни черта у тебя нет, Мишель. Ты на мели, Тейра рассказала, что ты ей отдала сто баксов, и у тебя осталось не больше пятидесяти. Поэтому обманывать себя можешь сколько угодно, но не меня, — перебивает меня.

А я могу только вздохнуть, даже нет сил и желания злиться на сестру.

— Я найду работу, — заверяю его.

— Сегодня нашла? А вчера? — Приподнимает брови и показывает головой мне идти за ним.

— Нет. Мне отказали. Я была в нескольких местах. Они… у меня нет опыта, а те, что готовы взять меня, не устраивают своими условиями. Незаконная подработка в баре… но я найду. Торонто большой город…

— Ты убеждаешь меня или себя, Мишель? — Марк помогает мне надеть пальто.

— Себя, наверное. Я не приспособлена ни к чему, понимаешь? Это так угнетает меня. Я хочу, очень хочу работать. Но и закончить обучение я должна. А меня обещают отчислить за прогулы. И их не волнует, по какой причине я отсутствовала. Впереди зачёты, а у меня всего две сданные работы и везде минусы. Папа хотел, чтобы я получила образование, и я получу его, чего бы мне это ни стоило. Но и жить как-то надо. Не знаю, Марк, если честно, я сейчас в панике, — быстро говорю, пока мы идём к лифту и входим в него.

— Мишель, у тебя есть я, моя семья. Почему бы тебе не взять деньги, которые предлагаю я или мой отец? Он ведь теперь твой опекун и обязан заботиться о тебе, как о родной дочери? — Искренне удивляется он.

— Потому что это не моё, — поджимаю губы и нажимаю на кнопку первого этажа.

— Никто не заставляет тебя искать работу. Ты сама этого хочешь. Хотя бы сейчас стань слабой, Мишель. Ты права, тебя растили в благоприятных условиях, как меня и Ами. Но я мужчина, и я окончил университет, а ты нет, как и моя сестра. И, в первую очередь, ты должна думать о своём здоровье, потому что выглядишь не очень, — пропускает меня вперёд, и мы выходим из лифта.

— Этого и ждут от меня, Марк! Они ждут, что я сдамся и опущу руки! Нет! Мне ничего не нужно! — Возмущаясь, застёгиваю пуговицы на пальто.

— Кто ждёт? Кому и что ты доказываешь? Мы все понимаем, что ты потеряла отца, ты переживаешь банкротство, и это называется забота. Никто не ждёт от тебя сейчас ничего. Ты и так хорошо держишься. И ты нуждаешься в еде, Мишель! Не будь дурой! Хватит издеваться над собой, этим ты не воскресишь отца, как и не вернёшь время назад. Я понимаю, что ты так скорбишь. Но ты о себе забыла! Да ещё и с этим уродом связалась…

— Не будем об этом, — резко обрывая его, сажусь в машину складываю руки на груди. Чувствую себя маленькой, а он отчитывает меня, словно напроказничала. Но никто не может понять того, что я сейчас ощущаю внутри. Я сломала себя полностью и теперь надо восстанавливаться, а уверенности в необходимости этого нет. Да, прав, во всём прав, но чёрт возьми, я должна сама! Я должна доказать самой себе, что могу.