— Ник…

— Нет, — цедит сквозь зубы и с силой вкладывает мои вещи мне в руки. — Нет, Мишель. Ты не смеешь сейчас это делать со мной снова.

Поднимаю голову и встречаюсь с его воспалённым обидой взглядом.

— Ты нашла в моём теле грёбаное сердце, Мишель. Ты нашла его и заставила биться ради тебя. А теперь ты просто его забираешь. Вырываешь с корнем. Поэтому не смей говорить мне о том, что тебе что-то не нужно или, вообще, не смей что-то мне говорить. Ты всё сказала. Я тебя услышал. Уходи, но знай, что на этом всё. Наши отношения разорваны. Окончательно, — выстреливает и попадает прямо в сердце. Мои глаза сухие, и в них нет слёз. Я лишь смотрю на его лицо, и мне плохо. Внутри плохо, ведь я просила лишь о промежутке, но он, если рубит, то делает это наверняка. Другого Ник не умеет. Или вверх. Или вниз.

— Прости меня, — шепчу, когда дверцы лифта открываются, и я, облокачиваясь о стену, хромая, вхожу в него.

— Никогда не прощу тебя за то, что ты сделала со мной, Мишель. Никогда тебя не прощу за то, что ты меня разлюбила, когда я начал любить тебя сильнее. Никогда не прощу за то, что ты заставила меня поверить в любовь, а сама ушла. Никогда. Ты мой новый кошмар, и я буду заново учиться жить с ним. На этом я завершаю всё и стану, наконец-то, самим собой, а не приторным придурком, который ущемляет себя из-за тебя и твоих страхов. Я найду того, кто лучше, чем ты. Я найду ту, которая оценит всё, что я могу ей дать. Прощай, Мишель, — я задыхаюсь от его жестоких слов. Он делает ими так больно, что я даже не могу ответить. Мне нечего сказать, я ощущаю лишь то, будто он сдавливает моё горло и душит за то, насколько сильно я запуталась в себе и попросила о чёртовом времени, чтобы обдумать всё. Неужели, я заслужила это? Неужели, со мной можно всегда поступать так категорично и чудовищно?

Мои пальцы трясутся от эмоций, взрывающихся внутри меня. Хочется орать на него. Бить его. Плакать. Но я нажимаю на кнопку паркинга и чувствую только прожигающий мою кожу взгляд Николаса, ставящего меня сейчас наравне с его отцом и семьёй, которые его уничтожали. Это хуже любого слова. Это приговор. И вряд ли я выживу с ним.

Сорок пятый вдох

Вся наша жизнь соткана из падений. Мы поднимаемся и снова падаем. Весь наш путь — это ямы, отличающиеся друг от друга лишь своей глубиной и вязкостью. Преодоление каких-то нам даётся легко, а какие-то настолько глубокие, что из них нет сил выбраться, и мы ищем другую яму, чтобы переждать там какое-то время и набраться сил. Ошибки, которые мы совершаем в каждой из таких ям, могут быть глупыми, а могут быть существенными для осознания собственного «я». Ведь каждый человек должен быть уникален. У нас разные ДНК и дороги тоже отличаются друг от друга. И стыдиться того, что уже было совершено, не стоит. Не факт, что это было правильно. Но если тебе нужно было это сделать, то для тебя в ту минуту это был толчок, чтобы выжить. Именно выжить. И таких моментов может быть довольно много. Надо слушать себя, любить себя и не винить ни в чём, как и другого человека. Очень многие слова, жестокие слова, говорятся для того, чтобы причинить боль и разрушить тебя. Они, как острые ножи, врезаются в кожу, но надо научиться быстро залатывать раны. Необходимо забывать эти неверные удары, чтобы не травмировать именно себя. Сколько раз в жизни люди друг друга оскорбляют, заставляя нас тратить свои эмоции на то, что, в принципе, того не стоит? Множество. И необходимо уметь говорить «спасибо». Да, именно спасибо. Спасибо за то, что сделали нас лучше и сильнее.