Изменить размер шрифта - +
Поэтому каждый боец из взвода Гаврилина вполне прилично владел двумя-тремя европейскими языками, а еще и арабским, пушту, хинди, турецким.

Сам Гаврилин за время учебы в военном вузе к английскому и немецкому прибавил вполне приличный французский и даже испанский. Из азиатских языков он более-менее понимал турецкий и отчасти арабский.

Войдя в жилой отсек казармы, больше напоминающий студенческое общежитие, где обитал его взвод, Борис остановился на пороге, окинув взглядом своих подопечных. Парни, увидев командира, тут же притихли, выжидающе глядя в его сторону. Даже Васька Кипреев, в момент забыв про свои остроты и клоунады, смотрел напряженно и очень серьезно. Все понимали, что капитан сейчас назовет всего несколько фамилий – тех, кто отправится с ним куда-то очень далеко. А те, кого он не назовет, останутся на базе. Но каждый понимал и то, что ничего обидного в этом нет. Дело ведь не в том, что кто-то лучше, а кто-то хуже. Нет! Просто кто-то больше подходил для среды той страны, той части света, где намечена операция, кто-то меньше. Если, например, работать пришлось бы в Скандинавии, там самым подходящим мог бы оказаться Федькин: и по внешнему виду, и по знанию сразу двух тамошних языков – шведского и норвежского. А на Ближнем Востоке незаменимым оказался бы Дельшат Райнуллин.

Пауза затянулась. Не выдержав, Федькин пробасил:

– Не томи, командир! Мне не светит?

– Нет, Гена, не светит… – развел руками Гаврилин. – Значит, со мной отправятся Василий Кипреев, Дельшат Райнуллин, Евгений Мурашук и Валерий Долгунов. Все!

– Все?! – удивленно переспросил сержант Смирнов. – Я в эту обойму не попадаю?

– Если бы Индия, Тибет – тебя бы взял гарантированно, – сочувственно улыбнулся Борис. – А у нас на сегодня – центральная Африка, франкоязычная страна. Кроме того, нужны люди с технической подготовкой. Василий у нас по своей гражданской специальности – слесарь-станочник, Дельшат – автомеханик, и так далее.

– Товарищ капитан, а с Васей вы не поторопились ли? – Жорка Зубово хитро прищурился. – Он же бабник страшенный! Он же ни одной юбки не пропустит. Гарантия, что после его посещения Африки бедолаги-негритоски массово начнут рожать лопоухоньких белобрысеньких негритят, со склонностью к спонтанному юмору.

Взвод на эту тираду ответил громким смехом. Рассмеялся и Кипреев, тут же найдя, что ответить:

– Уж лучше со склонностью к спонтанному юмору, чем к хроническому шахматному пату!

Взвод снова рассмеялся. Подобные пикировки между этими двоими завзятыми спорщиками и любителями поострить были не редкостью. Острили они на разные темы, в частности о женщинах и излишнем увлечении ими «отдельными несознательными товарисчами». В словах Георгия была сокрыта немалая доля правды – Василий и в самом деле питал большое пристрастие к прекрасному полу. Всякий раз, отправляясь в увольнения (случавшиеся не чаще раза в месяц), он обязательно находил себе случайную «одноразовую» подружку.

– Я думаю, Вася будет себя вести, как монашка на дискотеке… – уверенно предположил Борис. – Правда, Василий?

– Так, товарищ капитан, уж это – как прикажете… – многозначительно ухмыльнувшись, пожал тот плечами. – А то вдруг создастся ситуация, как тогда, на объекте «Альфа-дубль»?..

Невольно рассмеявшись, Гаврилин приятельски хлопнул его по плечу и, обронив неопределенное «Ну-ну…», отдал распоряжение «выездной команде» собираться в штаб на утверждение. Наблюдая за сборами парней, он вспоминал тот занозистый случай с «Альфа-дублем». Да, действительно, именно донжуанские таланты Кипреева в той обстановке сыграли очень даже существенную роль.

Быстрый переход