— Я забыла, что мы ищем, — брюзжала я, обращаясь к Конклину.

— Потому что здесь отсутствует то, что их убило, — ответил Рич. — И у меня нет не только хороших идей, у меня даже плохих не осталось.

— Да и разве мы не распотрошили весь дом? — сказала я, оглядывая основной зал.

Каждая дверная ручка, каждая плоская поверхность и предмет искусства были испачканы дактилоскопическим порошком. Каждое зеркало и картина — сняты со стены.

Даже доброжелательный и мудрый Чарли Клэппер пребывал в раздражении: «У Бэйли было полно друзей и куча вечеринок. У нас достаточно отпечатков и следов, чтобы полностью застопорить работу лаборатории. На целый год».

— Что теперь, сержант? — спросил Конклин.

— Ладно. Очередной осмотр закончен.

Двигаясь к выходу, мы повсюду гасили за собой свет и натыкались друг на друга в темноте, пока Конклин закрывал за нами входную дверь. Потом он проводил меня до машины.

Он придержал для меня дверцу, а я, вставая на подножку своего «эксплорера», внезапно оступилась. Рич поймал меня, схватив за плечи, и в тот миг я могла бы почувствовать надвигающуюся опасность.

Но закрыла глаза.

И словно так и было запланировано, его губы припали к моим, а мои руки обняли его за шею, и земля полетела у меня из-под ног.

Я прижалась к нему, кровь забурлила. Мои волосы окутали его лицо, поднятые ветром от промчавшейся позади нас машины. Я услышала, как водитель выкрикнул нам: «Снимите номер!»

Его слова резко вернули меня на землю, подобно силе притяжения.

«Какого черта мы творим?»

Прежде чем Рич мог бы сказать: «Тот парень подал отличную идею», — я выпалила:

— Проклятие, Ричи. Я не знаю, кто из нас более сумасшедший — ты или я.

Его руки, лежавшие на моей талии, прижали меня еще крепче.

Я мягко высвободилась из его объятий. Его лицо преобразилось от наших поцелуев, и он выглядел… обманутым.

— Прости, Рич. Мне не следовало…

— Не следовало что?

— Мне следовало смотреть под ноги. Ты в порядке?

— О да. Всего лишь еще один момент, которого как будто никогда не было.

Мои губы по-прежнему горели, и мне было стыдно. Я больше не могла смотреть на его искаженное болью лицо, поэтому отвернулась, уверенно поставила дрожавшую ногу на подножку и втащила свою глупую задницу на водительское сиденье.

— Увидимся завтра, — сказала я. — Хорошо?

— Конечно. Да, Линдси, да.

Я закрыла дверцу, завела машину и уже собиралась дать задний ход, когда Рич жестом показал мне, чтобы я опустила стекло. Я так и сделала.

— Ты. Ты спрашивала, кто из нас более сумасшедший, — сказал он, положив руки на опустившееся стекло, — из нас двоих это ты.

Я высунулась из окна, обняла одной рукой Рича за шею и притянула к себе так, что наши щеки соприкоснулись. Его лицо было теплым и влажным, а когда он запустил руку мне в волосы, я почти растаяла от его обаяния.

— Рич, прости меня.

Я отстранилась, пытаясь улыбнуться. Помахав ему на прощание, я направилась в пустую квартиру, которую делила с Джо.

Мне хотелось плакать.

Прежде я считала, что быть с Ричем — неправильно, и ничего не изменилось. Я по-прежнему на десять лет старше его, мы по-прежнему напарники, и я по-прежнему люблю Джо.

«Тогда почему, — спрашивала я себя, на скорости удаляясь от Рича, — поступая правильно, я чувствую себя так отвратительно?»

Глава 41

Юки и Фил Хоффман заняли мягкие кресла в кабинете судьи Даффи. Судебный стенографист сидела за своей пишущей машинкой рядом со столом судьи.