— Не томи, Маккоркл.

— Цитирую: «Все жертвы были ущербны — развратны, как в сексуальном, так и в моральном плане».

Маккоркл рассказал мне, что стоило словам лейтенанта попасть на страницы «Кроникл», и на Лихи ополчились все. Вскоре его перевели в Омаху. Но мне уже было не до Омахи. Я думала об изящной индийской змее, укус которой практически не оставляет следов.

Клэр ничего этого не знала.

Нужно ей позвонить.

Глава 58

Глаза Рича постепенно привыкли к приглушенному свету в квартире Синди. Он был здесь полтора года назад, когда в здании поселился убийца-психопат. Та ситуация весьма сильно отличалась от сегодняшней.

Они с Синди были одни. Выпили. И Синди суетилась возле своей навороченной кофе-машины, словно действительно собиралась сделать им кофе.

Как такое произошло?

Желаемое становилось действительностью?

Пока Синди выкладывала на столешницу части кофе-машины, Рич мысленно избавил ее от розового джемпера и облегающих брюк, крепко обнял, отказываясь заглядывать в будущее дальше чем, скажем, на час вперед.

Он не мог думать о грядущем.

Он не планировал этого.

— Как зовут твою птичку? — спросил он, подходя к большой клетке, стоявшей на столе рядом с окном. Птица была персиково-белая, с покрытыми чешуйками лапками и черным клювом.

— Красуля, — сказала Синди, подходя к Ричи. Она встала так близко, что Рич чувствовал, как ее грудь касается его спины. — Он выглядел таким одиноким в зоомагазине…

Рич повернулся к Синди лицом, и ее руки обвили его шею. Он прижал ее к себе и поцеловал.

Это был потрясающий первый поцелуй — они не столкнулись носами, не помешали друг другу зубами. Рич вдыхал запах цветов, ощутил дынный аромат блеска для губ и привкус белого вина. Миниатюрное стройное тело Синди прижималось к нему, заставляя чувствовать себя так, словно он сейчас вырвется из одежды, подобно преобразившемуся Халку, как вдруг Персик прокричал: «Убить сучку! Убить сучку!»

— С ним дурно обращались, — тихо сказала Синди, тая в его руках, а ее глаза словно говорили: «Отнеси меня в спальню».

— Это очень плохо, — ответил Рич.

Он запустил руку ей в волосы, снял заколку со стразами, и светлые пряди заструились водопадом.

Синди простонала.

По-прежнему не отходя от клетки, Рич вытащил у нее из ушей бриллиантовые гвоздики и положил их на стол, глядя, как румянец заливает ее лицо и опускается вниз, к вырезу джемпера. Ее дыхание участилось.

Синди ухватилась руками за его ремень.

Он снова ее поцеловал, и она застонала.

— Ты немного торопишься, Рич, но продолжай. Не останавливайся, — сказала она, открыв свои затуманившиеся голубые глаза.

Он усмехнулся:

— Как насчет перерыва на кофе?

— Позже, — ответила она и, схватив его за руку, потащила через гостиную в спальню.

Оказавшись в спальне, она включила лампу с розовым плафоном, стоявшую рядом с кроватью, встала перед ним и подняла руки вверх, словно маленькая девочка. Он стащил с нее джемпер и пробежался пальцами по груди, грозившей выскользнуть из розового кружевного бюстгальтера. Ее соски затвердели.

Она отбросила бюстгальтер в сторону, потом села на кровать и стянула брюки. Он вытащил рубашку из-за пояса, а Синди наклонилась к нему, чтобы помочь расстегнуть на ней последние пуговицы. Вытащив ремень, она обняла его за талию, прижавшись щекой к ширинке.

Его одежда полетела в угол комнаты, и вот они уже лежат в кровати, тесно прижавшись друг к другу и сгорая от желания.