— Что вы можете мне предложить?
— Сейчас вам светит шесть пожизненных сроков без возможности досрочного освобождения, — пояснил он. — Выдайте нам имя того убийцы, и через некоторое время вы сможете сказать комиссии по досрочному освобождению, как сожалеете.
— Это все?
— Это надежда. Шанс, что, возможно, вам удастся выйти на свободу еще при жизни.
Джонсон замолчала. Она думала долго и напряженно, тишина давила на уши. Я даже предположить не могла, что Норма сделает.
Паризи взглянул на часы и отодвинулся от стола. Ножки стула проскрежетали, как тормоза на колесах грузовиков.
— С меня достаточно, лейтенант, — сказал Паризи Джейкоби. — Закругляемся.
— Мой отец, — тихо произнесла Норма.
— Кристофер Росс был одной из жертв, — заметила я. — Он знал убийцу?
— Он был убийцей, — ответила Любимица. — Папа сам говорил мне. Он всех их убил.
Глава 103
Любимица только что сдала своего отца как убийцу богачей в 1982-м. Если ее слова — правда, то ее папочка был серийным убийцей.
И она последовала его примеру, став такой же.
Было ли это правдой?
Или только шаг отчаяния, выдумка, чтобы помочь себе?
Я хотела, чтобы она повторила сказанное, и она повторила.
— Он рассказывал мне, кого убил и почему. Папа ненавидел этих лицемеров, которые подлизывались к нему из-за его богатства. Он любил мою мать, потому что она была настоящей.
Любимица дотронулась до воротника блузки, вытянула из-под нее медальон, трясущимися руками открыла его и протянула Паризи, показывая фотографию Кристофера Росса внутри.
Паризи не отводил глаз. Он просто впиявился в Джонсон своим страшным «вырву-глотку» взглядом и сказал:
— Ваше голословное утверждение ничего не значит. Хотите сделку? Мне нужны доказательства.
Любимица повернулась ко мне, впервые с тех пор как в допросную вошли Джейкоби и Паризи.
— В моей сумочке есть ключи, — сказала она. — Красная сумочка из страусиной кожи. Думаю, я оставила ее на столике в коридоре.
Я кивнула:
— Красная сумка, я найду.
— Там есть медный ключ с округлой головкой, он подходит к замку от моего отделения в хранилище. Хранилище в Бэй, номер камеры — двадцать два. Я там держу все бумаги моего отца. Внутри одной коробки находится папка с надписью «Натараджа».
— Коробка пронумерована? Подписана?
— Должна быть в самом начале. Думаю, во втором или третьем ряду с правой стороны…
Я уже размышляла, как помчусь наверх, чтобы получить ордер на обыск квартиры Джонсон, когда мой мобильник зазвонил. Бренда, наша помощница, прокричала в микрофон:
— Линдси, двое старых знакомых…
Дверь комнаты для допроса распахнулась, и внутрь ворвались два джентльмена.
Билл Табокс, в голубом летнем костюме из индийского льна и бело-красном, в горошек, галстуке, выглядел так, словно забыл свою шляпу в «роллс-ройсе». Фенн имел такую ровную стрижку, что вы могли бы обрезаться об его бакенбарды.
Фенн оглядел комнату, увидел свою клиентку и сказал:
— Норма, замолчите. Мы — ваши адвокаты, а этот допрос закончен.
Глава 104
Я сидела у Конклина в частной палате госпиталя с видом на парковку. Он был бледен, влажные волосы прилипли ко лбу, но заразительная улыбка и выдаваемые напарником шутки стали для меня хорошим знаком.
Я придвинула кресло к его кровати.
— Ты ведь не злишься, верно, Рич?
— На что? Потому что ты арестовывала Любимицу, пока я лежал, как тюфяк? Почему я должен злиться? Брось, Линдси, — произнес он, глядя на меня своими карими глазами. |