Народ начал подниматься со своих мест, все заговорили. Кто-то двинулся к Наташе, чтобы бросить в шляпу денег. Кто-то хотел пожать руку Астароту и остальным «ангелочкам». Все шумели, восхищались, сожалели, что так мало. Мол, мы бы и всю ночь вот так же сидели и слушали. Было слышно, как кто-то рассказывает, как он в этот планетарий приходил еще ребенком.

Звездное небо погасло, в зале включился свет.

После продолжительной темноты показался ослепительным, хотя на самом деле он довольно тусклый.

Ева повела первую партию зрителей к выходу.

Миша тут же бросился следом за ней, на ходу объясняя, что выходить нужно молча, тихонько отходить в сторону, а разговаривать уже потом. Гости смеялись, заверяли, что так и сделают. Но шуметь начинали, конечно же, прямо на крыльце.

Я посмотрел на часы и присвистнул. Ничего так себе, уже половина второго. Получается, что «ангелочки» с парой перерывов отработали почти три часа. Повторялись по просьбам, спели все свои каверы. Сколько-то времени еще отняла болтовня Наташи насчет астрологических прогнозов, которые она раздавала сегодня направо и налево в режиме бредогенератора.

Но все равно…

Уже полноценный концерт, даже чуть дольше затянулся, чем надо бы.

Я открыл свою сумку и извлек из нее термос. Протолкался к Астароту и Наде, которых со всех сторон окружила публика.

— Так, граждане, всех вас очень любим, но нашим звездам нужен отдых, так что… — я широко улыбнулся и развел руками. Вежливо оттирая зрителей в сторону выхода. Намекнул, типа.

— Да, мужики, давайте уже на выход! — поддержал меня Влад. — Кстати, есть предложение…

Слушать Влада дальше я не стал, отвел Астарота и Надю в сторонку и открутил крышку от термоса.

— Вы прямо зажгли у меня сегодня! — сказал я, наливая в крышку-чашку густой чай с молоком, корицей и медом. — Молчите! Вам еще послезавтра надо быть в голосе, так что пьем горяченькое!

— Чай с молоком? — скривила носик Надя. — Фу, я его не люблю!

— Не только с молоком, там еще и масло сливочное, — сказал я. — И любить его вообще необязательно. Давай, как лекарство! Только медленными глоточками…

— Блин, ну Вееелиал… — заныла Надя.

— Кому сказал, помалкивай! — я выдал Наде щелбан и сунул чашку в руки. Она показала мне язык, вздохнула, но горячее питье выпила.

— Теперь твоя очередь, — я снова наполнил чашку и протянул Астароту.

— Как мы отыграли? — спросил он.

— Молча пей! — рыкнул я. — Отлично отыграли. Даже в чем-то гениально. Уроки вам точно на пользу идут.

— Блин, мне эти распевки сначала такой фигней показались! — ухмыльнулся Астарот. — Даже перед соседями стыдно было, вою какую-то фигню!

Астарот закашлялся, и я выдал ему легонького леща.

— Молча! — прикрикнул я.

Астарот заткнулся и послушно выпил чай тоже.

— Тссс! — я приложил палец к губам. — Помолчите хотя бы минут пятнадцать, серьезно.

Надя открыла, было, рот. Но ничего не сказала, только вздохнула. Я поддался внезапному порыву и обнял их обоих.

— Отработали просто огненно! — сказал я. — Уровень уже какой-то другой, честное слово. Но вы реально сейчас помолчите лучше. Понимаю, что хочется чего-то наговорить, но ваши золотые голоса вам очень скоро понадобятся. Еще по кружечке?

— Все, мы всех выгнали, — радостно отрапортовала Ева. — Дверь заперта, Мише скормила полстандарта валерьянки.