Черт. Отпрянув от окна, Говард вылетел из опустевшего помещения, едва не натолкнувшись по пути на стол, где недавно стоял гроб, и оглядел коридор. Здесь, ничего не понимая и так же оглядываясь, бегали клановые, прислуга, охранники и все, кто остался тут после отъезда Белецкого.

— Эй! — Говард, ухитрившись, схватил за грудки пробегавшего мимо лакея. — Что происходит? Кто напал?

Суть можно было ухватить быстро. Оскверненные — опасные существа, но они неразумны, и сами приехать на той фуре не могли. Логотип мортусов! На грузовике был их логотип, но это же не значит…

— Простите, господин! — кажется, вырывающийся слуга больше переживал за свою собственную жизнь, чем за всё прочее. — Я понятия не имею, и…

А потом — вспышка боли. Короткая, трехсекундная, но она пронзила мозг Говарда настолько стремительно, что он со вскриком выпустил слугу — и тот тут же кинулся прочь.

Что такое? Неужели и правда мортусы? Гиарры… после всего, что случилось, Говард уже ни в чем не был уверен. Сколько еще заговоров плетется против него, против Белецкого… против всех?

Впрочем, сейчас было не время думать о политике. Нужно было выбираться отсюда. Если ударить хотели по Белецкому, то едва ли планировали захватить с собой и его, а значит, никто не будет преследовать его. Нужно добраться до своих, туда, где есть хоть какие-то гарантии.

Подбежав уже к другому окну, Говард убедился, что это мёртвый номер. Внизу творился настоящий ад; оскверненные атаковали охранников, не чувствуя боли. Кроме того, охранников атаковали и сами охранники. Говард заметил две или три фигуры, которые выделялись даже в этой мешанине — один из руки, другие два просто неестественно вывернуты…

Почему мертвецы пробуждаются так быстро? А не наплевать ли. Главное, убраться отсюда, пока волна не дошла до второго этажа.

Задний выход? Он должен тут быть. Может, наверх? Нет, это не основная резиденция, здесь нет вертолетной площадки…

Из этого окна не было видно вход. А ведь мертвецы, похоже, стекаются именно к ней. А может, идти туда, куда бегут местные? Но нет, все многочисленные обитатели резиденции Белецких носились вразнобой и явно тоже не имели представления, куда деваться и что предпринять.

Подлетев к другому окну — тому, из которого был лучше виден вход в здание — Говард еще раз убедился, что внизу всё плохо, плохо по-настоящему. Вся лучшая часть охраны Белецкого сейчас была с ним, как и все лучшие бойцы их клана — на пути к этим чертовым похоронам. А эти, похоже, отлично вытренированные против живых людей, сейчас спасовали против мертвецов. Почему он не поехал вместе с Вульфриком? Почему задержался?

Кто организовал эту атаку? Вопрос важный, потому что от ответа на него зависит и то, что они будут делать дальше. Вряд ли они планируют просто превратить это место в поле боя и уйти. Возможно, под шумок они хотят забрать что-то важное, возможно…

Мысли Говарда замерли на полуслове, когда он увидел фигуру, быстро идущую к зданию. Нет. Быть того не может. Быть не может, ты мертв.

Марк Ротт. Он был одет в какую-то футболку с джинсами, он был виден лишь издалека, но Говард достаточно времени провел со своим племянничком, чтобы узнать его даже отсюда.

Марк. Это не можешь быть ты. Ты мертв, и твое тело похоронено на…

Взрыв. Похороны. Смерть Рэма. То, что все это — звенья одной цепи, стало доходить до Говарда быстро, но все-таки сложиться в цельную картинку не успело: Марк зашёл по ступенькам в здание резиденции, а еще через две секунды новая вспышка боли уронила Говарда на колени.

Попутно глава Роттов отметил, что еще несколько человек из числа панически снующих вокруг упали вместе с ним, а другие, как ни в чем не бывало, подолжили свою беготню.