— Гр-р! — Я встряхнул мешком перед его носом. Сам знаю, что мало, но мы же и не на веселый пикник собрались. Будем есть то, что отнимем у противника.

— У меня с собой только рапира, мы все даже не проверили наше вооружение. У Турома с Нетуромом не начищены секиры, Эландер мог забыть запасную тетиву для лука, у тебя вообще килт обтрепался по подолу. Как я могу ввести вас в таком виде в столичное общество?!

— Гр-р… — скорее задумчиво извинился, чем выругался, я, но шагу не сбавил.

— И потом, куда мы так спешим? Надо же сесть, подумать, посоветоваться, выработать общий план действий, определить ближайшие цели и направление удара!

— Гр-р? — Я остановился и посмотрел ему в глаза.

— Нет, Малыш, — спокойно выдержав мой взгляд, подтвердил он, — от своих слов я не отказываюсь. Обещал тебе сжечь столицу — и сожжем! Но командир отряда все-таки я, согласен?

— Согласен. И что дальше?

— Да ничего, двигаем по-быстрому в лес, там находим тайную полицию, нападаем на закате и накручиваем им всем хвосты! Такой стратегический план тебе подходит?

— Гр-р-р… — ласково улыбнулся я, потрепал хозяина по мальчишески вихрастому затылку, и мы на пару пустились догонять заметно ушедших вперед гномов и эльфа.

Наши не ушли слишком уж далеко, фактически через десять — пятнадцать минут мы все остановились, потому что лагерь противника оказался ближе, чем мы ожидали. Бдительные часовые внимательно вглядывались в чащу леса, за их спинами стояли походные шатры и палатки пешей части отряда «черных плащей». Даже при беглом расчете выходило, что здесь не меньше сотни человек и еще с два десятка верховых прячутся со своими конями где-то поблизости. Воины разжигали костры, ставили котлы и на ночь глядя явно никуда идти не собирались.

— Смотрите! — Остроухий осторожным кивком указал на пробирающегося по узкой лесной тропинке всадника и мягко вытянул стрелу из колчана.

Я отрицательно покачал головой:

— Это переговорщик. Наверняка он уже был у Трувора и привез своему командиру грустные известия.

— О том, что птичка улетела! — радостно догадался наш граф. — В смысле, несколько птичек. Теперь они узнают, что нас там нет, и…

— Не поверят, — откликнулся я. — Ночью напасть не рискнут, а вот с утра, еще только-только на рассвете, ударят всеми силами.

— Но там лишь раненый старик да две женщины, одна из которых тоже ранена!

Мы вчетвером дружно цыкнули на Эшли — часовые близко, услышат ведь.

Всадник остановил коня у самого высокого шатра, спрыгнул с седла и скрылся внутри. Буквально через пару минут он вышел, прокашлялся и громко объявил:

— Приказ командира — всем проверить оружие, ужинать и спать! Завтра выступаем рано!

— Отползаем, — прошептал племянник главнокомандующего, и мы всей толпой аккуратно скатились назад, в ложбинку, в самую гущу ракитовых кустов.

— Надо немедленно предупредить Трувора, чтобы он уводил всех — им грозит опасность!

Прежде чем хоть словом ответить пылкому сэру Эшли, я двумя пальцами правой руки ткнул налево и одним пальцем левой направо. Эльф и гномы без вопросов развернулись в указанные стороны, встав на стреме. Мой хозяин и наниматель возмущенно уставился на меня. Я вздохнул:

— Трувор не пропадет. Нам лучше остаться здесь и напасть на врага в темноте, когда их численное преимущество не будет иметь веса. Мы просто переключим их внимание с харчевни на нас — пусть побегают.

— Они или мы?! Малыш, боюсь, ты не понимаешь очевидного: воевать так, как вы тут привыкли, тайно, ночью, из-под куста, вы больше не будете!

Видимо, у меня заметно вытянулось лицо, потому что Эшли жестом приказал мне молчать и грозно продолжил звенящим от праведного возмущения голосом:

— Вы — моя армия и впредь будете подчиняться цивилизованным законам войны! Больше никто не будет партизанить и стрелять в спину, мы будем гордо встречать врага лицом, в честном бою, глядя глаза в глаза, и мы победим всех, сколько бы их ни было, потому что правда и честь на нашей стороне! Загляните в свои сердца, друзья мои, есть ли там место храбрости и благородству? И если да, то кто идет со мной навстречу славе, подвигу и…

Пум! Мой кулак аккуратно гукнул его по макушке.