Глава 71

Казнь

Тлен набросил на себя Полог Отвлечения с низким разрешением, чтобы заплаточники, между которыми он шел, не обращали на него внимания, но едва ли это имело значение. Они сосредоточились на тех, кого собирались казнить. Поэтому через некоторое время он просто позволил заклинанию рассеяться, зная, что либо они его не видят, либо им все равно. Только когда Тлен осознал, что девушка из Цыптауна начала идти навстречу армии его бабки — понять выражение ее лица было невозможно, — он вновь вернул себе Полог, скрывшись из вида.

В этом невидимом состоянии у него было немного времени, чтобы привести в порядок свои мысли. Он больше не знал, кому предан, и есть ли какие-то преимущества у той или другой стороны. Много лет он подчинялся приказам своей бабки, большую часть времени выполняя рабскую работу, и что это ему принесло? Смерть и горькое воскресение на каменистом пляже. А любовь? Ха, любовь! Она еще более жестока, чем преданность. По правде говоря, эта любовь чуть его не убила. Возможно, было бы милосерднее, если б так оно и произошло. Но вместо этого из-за любви он выглядел дураком: из него вытянули всю магию, которую он изучил, и оставили ни с чем, даже без поцелуя в качестве компенсации. Он горевал. Небеса знают, как он горевал. Но еще больше он злился; в его сердце полыхал гнев, и чтобы от него избавиться, ему пришлось унизиться до убийства.

Но даже это не стало концом мучений. Через пятнадцать лет в его жизнь вошла девушка из Цыптауна; их пути пересеклись случайно — так он полагал. Она оказалась в руках Мамы Изабеллы, вновь по воле случая — по крайней мере, так ему казалось, — и в результате он узнал, что Кэнди Квокенбуш из Цыптауна несла внутри себя душу принцессы, чьи манипуляции и вероломство лишили его силы и любви. Теперь душа Боа больше не обитала в девушке, но это было не важно. Она все равно действовала так, словно могла противостоять его бабке! Но она ошибалась. Это была уже не та Карга Горгоссиума, злобная женщина, с которой она столкнулась на «Полыни». Власть Императрицы была теперь иного порядка. Почему девушка не понимала этого? Почему она не видела величие союзника его бабки, Нефаури? Понимала ли она, каким взрывоопасным стало это место? Не потому, что вулкан выбрасывал в воздух огонь и камни, а потому, что три поколения династии Тленов впервые собрались вместе после пожара, который стер будущее этой семьи и вернул всю силу ее старейшему выжившему члену, в тени которой он, самый младший, обречен жить.

Сейчас это было самое ненадежное место во всем Абарате. Чему бы Кэнди не научилась у Боа, в своей основе она была обычным созданием из Иноземья, пусть даже волевым и, возможно, в некотором смысле экстраординарным. Но все равно она была просто человеком, и потайные места ее рассудка продолжали наводнять звери, охотившиеся на обезьян, от которых произошел ее вид. Она никогда не освободится от этого страха, думал Тлен. И это делает ее слабой при встрече с Полуночью.

Но все же она вышла против его бабки, игнорируя собственный страх. Возможно — лишь возможно, — она была чем-то новым. Новым типом женщины.

Если это так, жаль, что она должна умереть.

Две армии сошлись. Императрица посмотрела на Кэнди без видимых эмоций.

— Чего ты хочешь? — спросила она.

— Я пришла, потому что увидела, как страдает Зефарио, — сказала Кэнди. — Он ваш сын. Разве это не делает вас хоть немного милосерднее?

— Нет, девочка. Я избавилась от милосердия прежде, чем пошла на встречу с Нефаури. Я знала, что они его учуют.

— Значит, вы ничего к нему не испытываете? — спросила Кэнди.

Она не представляла, почему задает эти вопросы, но какая-то причина существовала. Это было семейное дело: Тлены, как и все семьи, имели свои тайны.