— Как странно!

— Не то слово! Погоди, сейчас я тебе покажу кое-что интересное.

Норма подошла к маленькой тумбочке, стоявшей у кровати, и открыла верхний ящик, в котором обнаружились Библия из тех, что лежат в любом номере любого отеля, да еще какая-то непонятная штуковина из желтоватого металла вроде меди или латуни. Ее-то Норма и вынула.

— Говорят, это единственная ценная вещь, что нашли при Генри.

— А что это?

Норма протянула вещицу Кэнди. Металл тяжело упал в руку. На полукруглой шкале были выгравированы цифры, а одна из деталей могла поворачиваться так, чтобы незакрепленный конец ее можно было совместить с делениями на шкале.

— Это секстант, — пояснила Норма. Кэнди пожала плечами.

— Никогда такого не видела. А для чего он?

— Им пользуются моряки, чтобы ориентироваться в открытом море, узнавать, в каком месте они находятся. Я не знаю, как с ним управляться, кажется, его надо как-то ориентировать по звездам или как там это называется... — Она тряхнула головой. — Точнее не могу объяснить.

— И этот секстант был в багаже Генри Мракитта?

— Так говорят. За что купила, за то и продаю.

— Но почему тогда полиция его не изъяла?

— Понятия не имею. Мне это как-то даже в голову не приходило. Но с тех пор, как я здесь работаю, он лежит в ящике тумбочки рядом с Библией. Секстант Генри Мракитта.

— Хмм, — задумчиво пробормотала Кэнди, протягивая прибор Норме.

Та взяла его и с какой-то бережной почтительностью, чуть ли не с благоговением, вернула на место.

— Значит, все наследство Генри Мракитта — это секстант и записка?

— Как сказать, — ответила Норма. — В этой комнате от него осталось еще кое-что.

— Что именно?

— Оглянись по сторонам.

Кэнди принялась внимательно разглядывать маленькую комнатку — потолок, стены, пол... Что же еще из находящихся здесь предметов могло принадлежать Генри Мракитту? Разумеется, не мебель. Вытертый коврик, на котором она стоит? Вряд ли. Настольная лампа? Тоже едва ли. А больше в комнате решительно ничего не было. Никаких картин на стенах. Разве что...

— О, кажется, я догадалась! — воскликнула она, глядя на пятна, что складывались в причудливый узор на одной из стен. — Вот это!

— Сколько бы маляры их ни закрашивали, они все равно проступают сквозь краску, — кивнула Норма.

Кэнди подошла почти вплотную, чтобы получше разглядеть таинственные пятна. В ней властно заговорила та часть ее натуры, которой она наверняка была обязана своей странноватой бабушке. Ее так и подмывало задать Норме вполне уместный вопрос: а как вообще эти пятна появились? Пустил ли Генри Мракитт себе пулю в висок? Или перерезал горло опасной бритвой? Но внутренний голос, голос разума властно велел ей умерить любопытство. Что она и сделала.

— Ужасно.

— Такое случается, когда человек вдруг понимает, как сильно его жизнь отличается от того, о чем он мечтал, — сказала Норма и бросила взгляд на свои часы. — О, боже, заболталась я с тобой. Надо бежать. Вот тебе и вся история Генри Мракитта.

— Безрадостная, как и его жизнь, — кивнула Кэнди.

— В каком-то смысле многие из нас ожидают, когда на горизонте наконец покажутся паруса, — сказала Норма, открывая дверь номера девятнадцатого и пропуская Кэнди вперед, в сумрак лестницы. — Некоторые всю жизнь живут этими надеждами. — Она попыталась ободряюще улыбнуться Кэнди, но улыбка вышла грустная.