Горгоссиум окутывают зловещие красные туманы, клубящиеся у его поверхности и тающие высоко в ночном небе. Архитектурной доминантой Горгоссиума является старинная крепость Инквизит, тринадцать башен которой со злорадным торжеством взирают сквозь бойницы вниз, на безрадостный и мрачный окружающий ландшафт. Согласно летописным источникам, Горгоссиумом от начала времен владеет семейство Тлен, следовательно, все, что может находиться или отсутствовать в его пределах (еще раз оговорюсь: информация об этом гиблом месте получена мной из третьих и четвертых уст), создано или уничтожено членами этого клана, Висельный лес, Нездоровый сад, где выращиваются вредные и ядовитые растения всевозможных сортов, богатейшая коллекция пыточных механизмов и орудий — все это и многое другое в подобном роде, по слухам, имеется на Горгоссиуме.

Рука моя цепенеет при одной мысли обо всех мерзостях этого острова, и я не считаю себя вправе марать страницы моего «Альменака» дальнейшим их перечислением. Вперед, читатель! Уподобимся путнику, который, минуя смердящий труп, проворно зажимает нос и ускоряет шаги в надежде встретить на дальнейшем своем пути более приятные зрелища.

Отныне на ближайшие несколько часов нашим спутником становится непроглядный ночной мрак. Небо усеяно звездами. Все вокруг объято тишиной. Поверьте, нет на Абарате места более спокойного, чем омываемый почти неподвижными в этой части архипелага водами Изабеллы Час Ночи, посреди которого из густой тени выступают вершины шести пирамид Ксуксукса.

Неподалеку отсюда, за проливом Сегунды, на Утехе Плоти возвышается Древний Зиккурат, о котором я упоминал выше. Силуэт его, как мы сами можем убедиться, разительно схож с очертаниями пирамид, вследствие чего некоторые наши ученые высказали предположение, что все семь культовых сооружений спроектированы и возведены одним и тем же архитектором. Я категорически с этим не согласен. Гробницы Утехи Плоти, как мною уже было отмечено в предыдущих разделах данного труда, определенно необитаемы, и всякого, кто бы к ним ни приблизился, охватывает чувство покоя и удивительного, ни с чем не сравнимого умиротворения. В противоположность им шесть пирамид Ксуксукса являют собой нечто мистическое и глубоко трагичное, что становится ясно при одном взгляде на них. Возможно, никой тому их близость к Полуночи. В четырех из шести пирамид в разные времена нашей истории похозяйничали воры, по в дне самые высокие до сего дня не смог проникнуть никто, ибо взломать их магические замки не под силу даже самым выдающимся из преступных умов. Самое же удивительное, что они почти наверняка населены: какие-то существа живут и производят потомство под их таинственными сводами. Но я не имею даже малейшего представления, какие они и сколько их.

Двигаясь на северо-запад, мы через час попадаем на Иджит, остров, исполненный неправдоподобного очарования (по мнению автора). Возможно, мое столь восторженное о нем мнение основывается отчасти на том, что, посещая его, я неизменно пребывал в легком подпитии. Но на Иджите такое состояние уместнее, чем где-либо еще, ибо этот участок суши буквально создан для всякого рода излишеств и веселых дурачеств. Хотя на первый взгляд Иджит вовсе не располагает к беззаботному времяпрепровождению. Подобно Горгоссиуму, он скалист и пустынен, бури и штормы с достойной удивления частотой обрушивают на него свою ярость. Подсчитано, что у путешественника гораздо больше шансов стать мишенью для молнии на Иджите, чем для комочка птичьего помета у гнездовий Ифрита. Я на личном опыте убедился в справедливости данного утверждения. Карабкаясь на утесы Иджита, я трижды подвергся ударам молнии. Поверьте, это освежает не хуже ледяного купания. В первые мгновения, разумеется, темнеет в глазах и дух занимается. Зато потом у тех, кто остается в живых, резко прибавляется сил и по всему телу разливается бодрость. Так что риск, как вы сами понимаете, довольно велик. Но, с другой стороны, без подобных экстремальных развлечений жизнь была бы невыносимо пресна и скучна.