– Подполковник Алимов! В режимный отдел, генерал Коробов на связи, вас требует.

Скат встал, вздохнул, шагнул к двери. На самом пороге остановился, повернулся и с горькой усмешкой сказал:

– Почему-то я даже не сомневаюсь, что заниматься всем этим придется все-таки именно нам.

Он был совершенно прав.

Сегодня Коробов был мрачен как туча. Брови сведены, на скулах играют желваки, губы плотно сжаты – даже побелели слегка. Кроме того, судя по красным прожилкам в глазах и мешкам, набрякшим под ними, генерал не спал уже как минимум двое суток. Впрочем, только по глазам это и было видно – движения у него были четкими, точными, как обычно. Он одним коротким взмахом руки оборвал Ската и его людей, когда те попытались официально поздороваться.

– Не надо, не до того. Сидите.

Прихрамывая, он прошел к столу. Как совсем недавно удалось узнать Андрею, хромал генерал после ранения в ногу – он, тогда еще полковник, в горном ущелье отстреливался один от целого отряда, который нужно было любой ценой задержать. Ему прострелили плечо, ногу, он был контужен взрывом гранаты, но задачу выполнил, продержался до подхода подкрепления. Но после этого остался инвалидом и был вынужден перейти на штабную работу. Кстати, на вопрос о том, что это были за горы такие и что за отряд через них прорывался, Скат Андрею ничего не ответил – похоже, что и сам не знал.

Коробов опустился на стул, обвел присутствующих тяжелым взглядом.

– Значит, так. Чем вам заниматься предстоит, вы уже в курсе. Так?

– В общих чертах, – за всех ответил Скат. Он выглядел еще мрачнее генерала. Смотрел в стол. Коробов это, разумеется, заметил.

– Алимов! Прекрати институтку изображать! Задание ему не нравится! Ты не в театре! Не актер, который эту роль играть будет, а эту нет! Что сказано, то и сделаешь.

– Так точно, товарищ генерал! – ответил Скат, по-прежнему не поднимая глаз. Обычно он с Коробовым говорил намного более неофициально.

– Скат, – генерал заговорил тише, без нажима в голосе. – Я все понимаю. Но и ты пойми – мне некого больше послать! Некого!

– Нечаев или Прохоров…

– Не подходят ни Нечаев, ни Прохоров! Самойлов сейчас в Африке! Блинов ранен, ему еще не меньше месяца в госпитале валяться! Да даже не это главное! Главное, что не пойму я тебя, Скат. Если оба эти народа тебе дороги, то ты как раз рваться на это задание должен, чтобы не допустить войны между ними! Что, не так?

Скат поднял глаза.

– Так. Но мне трудно будет. Ну не могу я грузин как врагов воспринимать! Нравится мне этот народ! Если придется грузин убивать…

– Придется – будешь! – рявкнул генерал. – Мне и русских убивать приходилось! Да и тебе тоже! Напомнить тебе те случаи?

– Сам помню.

– Вот! Абхазию надо защищать! Это соответствует интересам России. Это справедливо в конце концов! Согласен?

– Да.

– Подготовка к войне с Абхазией – гнусность! А те из грузин, с которыми тебе столкнуться придется, не дети! Любой из них может уволиться, может не участвовать во всех этих делах.

– А срочники? Они-то уволиться не могут!

– Скат, да что с тобой?! Какие срочники? Вся подготовка к нападению ведется в тайне! Это строго секретные операции, к ним никаких срочников и близко не подпустит никто! Там наверняка спецгруппы работают, офицеры! И любой из них может подать в отставку, отказаться в этом участвовать. И, кстати, наверняка есть такие случаи, не верю, чтобы их не было!

Коробов на секунду замолчал, прищурился.