После этих слов, Роза Соломоновна вспорхнула со стула и оставив нас с Файкой подбирать отвалившиеся челюсти, резво упорхнула из комнаты.

– Файка! Маникюр у меня свежий, на экзекуцию стилистами–визажистами не соглашусь даже ради тебя. – протестующе шепчу, едва опомнившись.

– Отобьемся, не переживай, я сама ни на каких стилистов не соглашусь, – косясь на входную дверь отвечает подруга.

– Отобьемся? Ага. Много мы от выгула Яши и компании отбились?

– Стась. Мы могли бы отбиться. От выгула, только… Ты его совсем не помнишь? Якова?

– Как я могу запомнить, того, кого в глаза не видела?

– Да видела ты его, Стась. На моем Дне рождения, когда шестнадцать лет праздновали. Он присутствовал в гостях вместе со своей мамой.

– На том твоем Дне рождения, присутствовало человек пятьдесят. Как я по – твоему могла кого то запомнить?

– Гостей было много, – соглашается Фая, ложечку чайную берет, крутит в руке. – много. Но Якова невозможно не заметить. Он… На Лорда Байрона похож.

– Эко тебя тыркнуло. Байроном.

– Он смотрел сквозь меня со скучающим видом. Красивый, взрослый, ему тогда уже двадцать три года было. А я… Я влюбилась.

– Стаська, я сначала хотела упереться рогом и не соглашаться на встречу, а потом подумала: нужно сходить! Пусть посмотрит, какая я стала! Мы ненадолго Стась, смотри, у меня предложение следующее: местом встречи назначаем Макдональдс на Девятьсот пятого года, приедем раньше, займем столик ближе ко второму выходу, тому, что рядом с туалетами. Съедим по бургеру, закажем порций десять морковных палочек, Яшу с другом угостим, как заявятся. Я на него посмотрю… То есть он на меня посмотрит, минут пять похрустим морковью и… Мы с тобой захотим попудрить носики. Сделаем вид, что пошли в туалет, а сами на выход. Как тебе?

Задумчиво прожевываю кусочек эклера. Прожевав, не менее задумчиво изрекаю:

– Неоднозначно. Макдональдс с морковью тема интересная – одобряю. А вот, что ты втихаря влюбилась и столько лет мне не рассказывала – не одобряю. Лучшие подруги как никак.

– Стаська! – Файка подпрыгнула вместе со стулом. – Как не рассказывала? Я тебе говорила, только имени не называла! Ну и возраста, мне было стыдно, что влюбилась во взрослого парня, который мной никогда не заинтересуется… И вообще. Это было семь лет назад! Я его уже двести раз разлюбила, может увижу и не признаю…

– Ну, раз говорила, тогда ладно…

Продолжить обсуждение мы не смогли, ибо Роза Соломоновна, с довольным лицом ворвалась в комнату. С собой притащила два непонятных платья повешенных на деревянные вешалки плечики.

Мы с Файкой переглянулись. Роза Соломоновна, потрясла перед нами платьями.

– Еле нашла. Винтаж! Фая, ты наденешь синее с белым воротником, а Стася зеленое, бархатное. Увидев вас в этих платьицах, мальчики поймут, что скромнее чем вы, им не встретить!

Мы с Файкой еще раз переглянулись… Одновременно нервно сглотнули…

– Спасибо мамуля! Винтажные платья наденем, – воодушевленным голосом прервала затянувшееся молчание Файка, снова пнув меня ногой под столом, – мам, от стилиста, визажиста и маникюрши мы категорически отказываемся! Мы сами себе красоту наведем. А платьица да, с удовольствием наденем. – еще раз ногой меня пнула.

– Ну хорошо, не хотите, как хотите. Может оно и правильно, естественнее будите выглядеть. От визажиста откажусь, а остальные пусть приезжают, со мной поработают, – с неожиданной легкостью согласилась Роза Соломоновна, плечики с платьями аккуратно разместила на спинке дивана и снова удалилась из комнаты, на этот раз неспешно.

Я сразу же на подругу наехала:

– Фай, ты нормальный человек? Не надену я никакой винтажный бархат! Хоть убей, не надену.