– А с него, что, песок сыплется?

– Это с меня песок сыплется! – с усмешкой сказал Фридрих Манштайн, а Карл Мюллер мужчина еще о…го…го! Кальсон не носит!

– Конрад о нем и такие подробности собрал?

– О..о! Конрад любит в чужом белье копаться. Да! Да! Лона! К сожалению, на этот раз он прав. Там не только сила, но и заманчиво-вожделенная тайна.

– Чем ваш брат занимается?

– Армреслингом!

– Понятно! Уважаю крепких мужчин.

Лона перевела разговор из скользкого русла на нейтральную тему. Должна она хоть немного знать о своем спутнике.

– Не могли бы вы мне немного рассказать о своем бизнесе. – вежливо она попросила Карла Мюллера. Тот сразу радостно откликнулся:

– Пожалуйста. Какие проблемы! С чего начнем?

– С чего хотите! – сказала Лона и поудобнее устроилась в кресле.

Карл Мюллер воровато стрельнул взглядом по ее коленкам, и неожиданно для себя заметил, что его неуклюжий, казалось бы неуловимый маневр, был замечен красивой соседкой. За последние десять лет ему впервые стало стыдно. «За кого интересно она меня принимает», с раздражением подумал Мюллер. И как себя с нею вести? Эта штучка видно знает себе цену. Но и Карл Мюллер с высоты своего возраста и житейского опыта успешного бизнесмена отлично знал, что любая женщина имеет свою цену.

Он тоже не пальцем делан. Даже если ее нельзя купить за деньги, есть тысячи других способов добиться расположения женщины. А эта молодая красотка, которая в последний момент заменила его постоянную переводчицу, приводила старого быка, старого тура в телячий восторг. Поэтому Карл Мюллер для начала решил применить старый как мир трюк всех ловеласов мира, показать открытость своей позиции. Нет у меня секретов от тебя милашка, должна была подчеркнуть его речь. Я прямой и честный человек, играю по старинным, добропорядочным правилам. Но учти и другое, я не железный, хоть сделан и не пальцем. Тьфу господи, что за вульгарное сравнение привязалось.

– Скрывать мне нечего! – двинув пешку своих целенаправленно-мужских интересов начал шахматную партию Карл Мюллер, – я еду в Россию чтобы протоптать дорожку к новым месторождениям нефти и газа. Получится хорошо, не получится, в накладе не останемся. Считайте, Лона прокатимся с вами в экзотические страны, которых еще пятнадцать лет на карте не существовало.

– Как Колумбы?

– Как Васко да Гама. Колумб открыл Америку, а мы с вами будем открывать Азию. Кавказ это Азия.

Лона промолчала, она почему-то думала, что абреки, это скитальцы-разбойники изгнанные из своего рода обитали на юге Кавказа, в подбрюшье Европы, значит в Европе. А оказывается Кавказ – Азия. Век живи, век учись, а так темным и помрешь.

– Ну, так вот, дорогая Лона! Вы позволите себя так называть? – Карл Мюллер продвинул свою пешку своих потаенных интересов еще на одно поле. Лона мысленно усмехнулась, наблюдая за наивными попытками старого Дон Жуана обаять ее. Не знал ее спутник, что в их шахматной партии, на его пешечные ходы Лона Штерн готова ответить движением тяжелых фигур, и если Карлом Мюллером движут вполне прозаические чувства и инстинкты, то у нее на карту поставлено кое-что посущественней, и Карл Мюллер, если ей понадобится в любой момент может оказаться разменной монетой. А сейчас он выполняет роль вьючного верблюда, доставляя ее за свой собственный счет, в нужную ей точку мира. Мужчины, все как один самовлюбленные и глупые фазаны, подумала она, и с улыбкой ответила:

– Если вам доставляет удовольствие называть так меня, пожалуйста, называйте! Отчасти вы в чем-то даже правы, называя «дорогой», – сказала Лона, – я действительно себя очень высоко ценю.