|
Ты удивился бы, Юра, если бы узнал, сколько нас среди власть имущих. Мы – одиночки. Каждый сатанист заботится в первую очередь о себе. А это значит – верно служит Господину, который даст ему все. Это мир Сатаны. И он дает его сильным. Он даже Христу его предлагал, если ты помнишь. Но бог христиан отказался. Струсил. Поэтому христиане – это стадо баранов, которых гонят на бойню. А ведет их козел, который отправит их под нож, а сам… – Николай замолчал, обнаружив, что его собеседник почти не слушает, а разглядывает страшные картинки на стенах.
– Ты знаешь, чего хочешь,– сказал Николай. – Знаю,– подтвердил Юра.– Я хочу обрести внутреннюю силу. Славка сказал: ты можешь научить. – Могу,– согласился Николай.– Но я сатанист и не занимаюсь благотворительностью. За все надо платить, Юра! – Сколько? – Много! – Николай устремил на него пронизывающий взгляд, но смутить Матвеева было трудно. Да он и не искал халявы. – О’кей,– кивнул Юра.– Но это слова, Коля. А мне нужны доказательства. – Какие? – Суженные черные глаза сверлили Матвеева. – Доказательства твоей собственной силы. Николай поднялся. – Пошли,– бросил он. На улице Слава придержал Матвеева: – Давай постоим здесь, Николай сам все сделает. Лидер между тем прошелся по улице туда– обратно. Народу в это время на Салтыкова-Щедрина было не так уж много, а Николай явно высматривал что-то конкретное. Наконец высмотрел. Две девчушки лет по четырнадцати-пятнадцати. Низенькие, коренастые, густо накрашенные, похожие, как близняшки. Николай тормознул их, зацепил разговором. Девчушки похихикали и через несколько минут следом за Николаем вошли в подъезд. – Что теперь? – спросил Юра. – Теперь ждем десять минут. Через десять минут они поднялись к квартире Николая. Дверь была открыта, но когда они вошли, Слава не только тщательно запер все замки, но еще и задвинул засов. – Идите сюда! – позвал Николай из дальней комнаты, той, где Юра еще не был. Девчушки стояли столбиками на черном линолеуме. Стена за ними была украшена перевернутым распятием. На полу под распятием стояли четыре черные толстые свечи. Остальные стены были расписаны магическими знаками и увешаны холодным оружием: ножи разных форм, плети, два топора и длинный меч с пятиугольной гардой. Слава уселся на пол. На роже – предвкушение удовольствия. Заинтересовавшийся Юра снял меч. Явный самопал, и баланс отвратительный. Но заточен остро. Матвеев вернул меч на стену, поглядел на Николая вопросительно. – Власть,– сказал Николай,– приятна, когда ею пользуешься. Девчонки, раздевайтесь. С тем же тупым выражением на лицах девушки скинули с себя немногочисленную одежку. В одежде они выглядели лучше. Николай вручил одной из них четырехгранный кнут. – Ударь ее! Девчушка неумело хлестнула подругу. На животе подруги осталась красная полоса, но лицо сохранило бессмысленное выражение. Боли она не ощутила. – Сделают все, что прикажешь,– сказал Николай.– Хочешь отодрать? – Коля,– брезгливо произнес Матвеев,– я не стал бы с ними трахаться даже за деньги. – Хочешь, чтобы они визжали? – Николай подмигнул. |
