Просидел с наушниками минуту или около тога, почти убежденный, что купил бракованный диск. Но судя по чистоте звука, он слышал именно то, что "Вормхарт" намеревались записать. Послушал еще минуту или две, ожидая, когда же какофония станет музыкой, прежде чем понял, что это, очевидно, и было музыкой в ее современном определении.

Эдуардо почувствовал себя старым.

Вспомнил, как еще совсем молодым обнимался с Маргаритой под музыку Бенни Гудмена, Фрэнка Синатры, Мел Торме, Томми Дорси. А нынешние молодые все еще обнимаются? А знают ли, что это слово означает? Они просто прижимаются друг к другу? Ласкают друг друга? Или парни сразу раздеваются сами и стаскивают одежду с подружки?

То, что громыхало в наушниках, определенно нельзя было назвать музыкой-фоном для любовных занятий. По его мнению, такая музыка вполне подходила в качестве аккомпанемента жуткому убийству: для создания должного настроения или просто для того, чтобы заглушить утомительные вопли жертвы.

Он почувствовал себя просто статуэткой из антикварного магазина.

Не то чтобы он вовсе не был способен услышать музыку в музыке, но, к примеру, не понимал, почему группа должна обзывать себя "Вормхарт" - "Сердце Червяка". Группа должна носить такие имена, как "Четыре Новичка", "Сестры Эндрюс", "Братья Миллз". Можно принять даже такие названия, как "Четыре Макушки" или "Джеймс Браун" или "Знаменитые Страсти". Ему нравился "Джеймс Браун". Но "Вормхарт"? Это вызывало отвратительные образы.

Нет, он не был хиппи и не пытался им стать. Они, возможно, уже даже не знают слова "хиппи". Правда, в этом Эдуардо сомневался - просто не имеет ни малейшего понятия, что слово "хиппи" означает сейчас.

Старше песков Египта.

Он послушал "музыку" еще с минуту, затем выключил магнитофон и снял наушники.

"Вормхарт" как раз то, что нужно.

В последний апрельский день зимнее покрывало стаяло совершенно, исключая глубокие сугробы, которые наслаждались тенями большую часть дня, хотя даже и они постепенно уменьшались. Почва была влажная, но больше не хлипкая и раскисшая. Мертвая коричневая трава, придавленная и спутанная весом исчезнувшего снега, покрывала холмы и поля; однако не позднее, чем через неделю, ковер нежных зеленых росточков осветит каждый уголок ныне угрюмой земли.

Ежедневная прогулка увела Эдуардо за восточный край конюшни и через поле на юг. В одиннадцать утра день уже сиял солнцем, температура достигала пятидесяти, и армада высоких облаков отступала на север. Он надел брюки цвета хаки и фланелевую рубашку и так согрелся напряженной ходьбой, что закатал рукава. На обратном пути посетил три могилы, которые располагались к западу от конюшни.

До недавнего времени штат Монтана весьма либерально относился к фамильным кладбищам в частных владениях. Вскоре после получения ранчо Стенли Квотермесс решил, что он должен провести вечность именно здесь, и добыл разрешение на - ни больше ни меньше - двенадцать мест захоронения.

Кладбище располагалось на маленьком холме близ верхнего бора. Священная земля отделялась от прочей лишь футовой стеночкой из булыжника и двумя четырехфутовыми столбиками на входе. Квотермесс не пожелал нарушить панораму долины и гор - как будто считал, что его душа будет сидеть на его могиле и любоваться открывающимся зрелищем, как призрак из старого развеселого фильма "Цилиндр".

Только три гранитных надгробия занимали место, предназначенное для двенадцати могил. Квотермесс. Томми. Маргарита.

Согласно воле продюсера, надпись на первом памятнике гласила: "Здесь лежит Стенли Квотермесс (умерший прежде времени), потому что работал (с такой оравой) несносных актеров и сценаристов", - и дальше даты рождения и смерти.