Когда они спустились с крыльца и направились к «куперу», ливень разыгрался не на шутку. Миллер припомнил недавно открытый на северной окраине города не слишком дорогой, но уютный итальянский ресторанчик, где вкусно кормили. Они проехали мимо больницы и влились в лабиринт улиц в трущобах, двигались по направлению к только что застроенной Иннер-Ринг-стрит.

Город, щедро заливаемый потоками дождя, казался обезлюдевшим и пустым. Щетки не успевали сгонять с лобового стекла холодные водопады. Они не разговаривали ни о чем. Миллер, выбитый из колеи неожиданной развязкой, перебирал в уме все происшедшее, снова и снова прокручивая в памяти каждый эпизод, вел машину автоматически, словно робот.

Он поворачивал за угол, когда Маллори потряс его за плечо.

— Боже мой, взгляни, что это?

Миллер машинально нажал на тормоз. Рядом с мокрым мотоциклом на мостовой дрались двое мужчин. Один из них в черной каске на голове и тяжелом намокшем дождевике был натуральным полицейским на дежурстве. Второй был в одной только рубашке и брюках, облепивших тело, и босой.

Полицейский рухнул на булыжники, а нападавший подскочил к мотоциклу и завел его. Мотоцикл гулко заурчал, сорвался с места и помчал по середине улицы.

Миллер резко вывернул руль и перегородил проезд автомобилем, пытаясь остановить беглеца. Мотоциклист затормозил так, что запищали шины, шаркнул о кузов автомобиля и понесся вперед. Миллер распознал дикое, готовое на все лицо: Бомбардир Дойл! Что ж, вот и сошлись их дорожки. Он развернулся, въехав на тротуар, слава Богу, пустой, всего в паре сантиметров миновал фонарный столб и погнался за всадником на железном скакуне.

В эти же самые минуты Джек Морган входил в квартиру Фокнера. Он постучал в дверь, и Джоанна Хартман открыла почти сразу же. Она была чересчур бледна, веки опухли и покраснели от слез, но казалась спокойной и все решившей. Она прижала к груди несколько скомканных платьев.

— Привет, Джек. Я как раз собираю вещи, — попыталась улыбнуться она.

Для него вовсе не было секретом, что время от времени Джоанна жила в этом доме. Она отвернула заплаканное лицо. Джек тяжело вздохнул.

— Бруно не убивал Грейс Пакард, — мрачно уронил он.

Она испытующе посмотрела на друга.

— Что ты сказал?

— Когда нас доставили в участок, полицейские как раз закончили допрос парня, который признался в убийстве. У них куча доказательств.

— Но ведь Бруно сам сказал, что…

Голос ее дрожал, на глаза навернулись слезы. Морган мягко опустил руку на ее окаменевшее плечо.

— Я помню, что он говорил. Только это не было правдой. Он просто хотел проверить нас. Кажется, он от души повеселился.

— Он уже никогда не изменится, правда?

— Боюсь, нет.

— А где он сейчас?

— Он вышел раньше меня. Я видел, как он брел пешком, не обращая внимания на дождь.

— Давай поскорее уйдем отсюда. Я только сложу остальные вещи.

— Не хочешь увидеться с ним?

— Никогда в жизни. Ни за что!

Голос ее был полон гнева и решимости. Она повернулась и вошла в спальню. Морган застыл на пороге, опершись о косяк, и с сочувствием следил, как она раскладывала свои наряды на огромной кровати. Из ящика трюмо она достала несколько безделушек, сняла с тумбочки пару флаконов и принялась проверять, плотно ли завернуты пробки.

В углу спальни, в стенном шкафу, до самого потолка громоздились чемоданы и дорожные сумки. Джоанна попыталась вытянуть один из них, но он не поддавался.

— Может, я попробую, — предложил Морган. Он изо всей силы дернул за ручку чемодана и вытащил его из кипы других.