На конце механоруки Скраэкоса открылся изогнутый коготь. Он прошелся по телу Сафентиса, рассекая ткани и соединения системных узлов, выворачивая на землю внутренности. Сафентис, не ослабляя хватки, полосовал тело врага лезвием пилы на единственной оставшейся руке. Щупальца Скраэкоса теперь обвивались вокруг его шеи и пояса, стараясь оттащить прочь. Еще несколько мгновений — и они справятся со своей задачей…

— Твои шансы меня победить, — заговорил Скраэкос,— никогда не поднимались выше нуля. Твоя смерть с самого начала была логической неизбежностью. Это уравнение решается только твоей гибелью, поскольку смерть есть высшая логика.

— Твои рассуждения ошибочны, — отвечал Сафентис сквозь помехи неисправного вокабулятора. — Ты учел все, кроме одного фактора.

— Вот как? — ухмыльнулся Скраэкос, не прекращая жестокую работу механорук, раздиравших тело Сафентиса. — И какого же?

— Ты остался в меньшинстве, — спокойно ответил Сафентис.

Движение титана Скраэкос ощутил раньше, чем увидел. Всплески энергии двигателей машины бурей отозвались в его гармонично настроенном слуховом канале. Модель «Пес войны» предназначалась для разведки и обладала скорее скоростными характеристиками, чем прочностью и массой, но и этот титан был огромен — двадцать метров тронутой разложением стали и керамита, и плазменный реактор, в избытке снабжавший энергией массивные конечности.

— Нет! — вскричал Скраэкос. — Логика смерти подчиняется мне! Уравнение должно быть решено согласно моей воле!

— Нет, Скраэкос! Я и есть твой конец. И всегда им был! — Голос магоса Антигона прогремел в громкоговорителях «Пса войны», и ближняя к схватившимся жрецам нога титана стала подниматься.

— Ты! — воскликнул Скраэкос. — Ты умер! Давно умер!

— Умирают еретики. Праведники продолжают жить. А ты — еретик!

Скраэкос напрягся, но руки Сафентиса сжимали его горло, и тяжесть архимагоса вдавливала в бетон. Скраэкос обвил механоруками тело Сафентиса и отбросил противника в сторону, а тень огромной ноги уже нависла над ним, как тень лунного затмения.

Скраэкос почти успел подняться на ноги. Но он не сделал ни шага к спасению: нога титана, погребая тела и Скраэкоса, и Сафентиса, обрушилась с такой силой, что в земле образовалась вмятина.

Магос Антигон посмотрел вниз, на тела Скраэкоса и Сафентиса. Оба они умерли под ногой титана: это подтверждали убывающие всплески энергетических полей.

Сафентис послужил Омниссии даже своей смертью. Это был предел возможностей любого техножреца. Антигон ощущал горькое сожаление, что Сафентис отдал жизнь, задерживая Скраэкоса. Да, Антигон получил время перевести свое сознание в систему «Пса Войны» и овладеть боевой машиной настолько, чтобы убить Скраэкоса. Но разве не Антигон должен быть там, внизу? Разве не ему следовало пожертвовать жизнью? В том, что произошло на Каэронии, была и его вина, поскольку Антигон находился здесь с самого начала.

Но в этом случае он довел дело до конца. И впереди еще будет масса возможностей отдать жизнь. Антигон выгнал покаянные мысли из головы, прочел короткую молитву, чтобы облегчить путь душе Сафентиса, и вновь сконцентрировался на титане.

Внутри «Пса Войны» царили темнота и мерзкий запах. Ересь и разложение осквернили древнюю технологию постройки титанов. Информационный центр, рыхлый и покрытый слизью, казался похожим скорее на внутренности животного, а не машины.