В стороне от них шла битва Пустоты с Тишью. Яростно выл Эдельвейс. Из множества ран сочилась светящаяся лазурь, заменявшая ему кровь.

Не менее жутким был его противник. Но здоровья у Мордехая ещё точно было больше. Вокруг продолжали бой порождения пустоты и призванные твари. Из троицы предводителей Тиши на ногах была только Анастасия. Черптополох валялся поодаль с рядом страшных ран. Лишь чудом в нём всё ещё теплилась жизнь.

Но Эдельвейс держался. Чем больше погибало друзей и врагов, тем больше к нему перетекало силы, которую не мог преодолеть враг.

Я сразу же добавил коту парочку усилений и дебаф на врага, однако заметив меня рядом, он обернулся и бросил:

— Это мой бой, Альтаир! Я ждал его много лет!

Я оставил на время усиления висеть, чтобы дать коту шанс отыграть бой. К тому же вокруг продолжали поливать Мордехая смертоносной магией другие тёмные. Даже чудом выжившая и не сбежавшая Сирра, вооружившись серпом, пыталась внести свой вклад, иногда отвлекая врага.

Но едва я начал успокаиваться и брать над собой контроль, как увидел то, что окончательно вывело меня из себя.

Я наконец-то понял, зачем Цех приказал атаковать город, а не вражеские корабли.

Обрушившийся с небес рой вытаскивал из домов, убивал и жрал мирное население. Из остатков упавшего с неба убитого энирай выглянула ложноножка и показались улиточьи глаза очередной неведомой твари.

Это окончательно сбило тонкую грань, встраиваемую моей волей и здравым смыслом. Цех использовал мирное население моего острова как инкубаторы для своих тварей!

— Алтаир, успокойся, это…

Я даже внимания на неё не обратил.

Сила хлынула через край, и я в ярости принялся взглядом активировать удаление всех летучих тварей над городом. За короткий миг сотни и тысячи химер обратились кубической пылью.

Боли я уже не чувствовал, хотя светящиеся трещины всё обильнее покрывали моё тело.

Несколько жирных химер попытались меня перехватить, и это им стоило сперва удаления крыльев, а затем их нашёл лежащими и почти беспомощными какой-то мелкий родич Эдельвейса из Тиши.

Затем откуда-то появился ангелоид, которого я на месте уничтожил, а затем превратил закинул внутрь уже мёртвого тела программу убивать своих бывших хозяев.

С высокой волей ярость была ледяной, сохраняя ясность ума во всём, что казалось способа уничтожения тварей. Так что я чередовал умения со смертоносной точностью.

Однако эмоции при этом заполонили собой всё. Вид того, что доверившись мне существа были так подло использованы как ресурс, довело и так нестабильный из-за влияния мёртвой магии разум, в состояние берсерка.

— Альтаир, очнись! Скоро влияние на разум и душу станет необратимым! Ты начнёшь навсегда терять память! — отчаянно кричала Тали, пытаясь пробиться через завесу из чистой, затмевавшей всё первобытной ярости.

Но я не слышал её. Передо мной впереди был гигантский корабль-стрекоза, внутри которого прятался командующий всем этим безумием химеролог. Ответственный за всё это ублюдок, отдававший приказы.

Сила фрактальной коррекции и распада сплелись воедино, перемалывая плоть погибших противников и одного ид гуманоидных ангелоидов в новых существ. Я могу вкладывать команды во что угодно, не только в трупы.

За моей спиной с земли вставали сшитые из тел умертвия, источающие энергию распада. Оттолкнувшись от земли, тварь взмыла вверх, навстречу стрекозе. Командует всегда самая большая и жирная дрянь — это правило не подвело и теперь.

Из-за тела зависшего над городом насекомого в мою сторону устремилась новая группа перехвата из свёрнутых буквой «С» крылатых червей, плюющихся рикошетящими шипами. Знакомый противник и такой же уязвимый, как и всё летучее.

Усиленная гравитация заставила существ попадать так и не долетев до меня.

Вспышки лилового пламени озарили поле боя.