— Пожалуй! — пожевал губами Паркер. — Поднимите сигнал младшему флагману: "Немедленно выйти из боя!"

Нельсон нервничал. Датчане оказали такое яростное сопротивление, какого он от них никак не ожидал. Потери и повреждения росли с каждой минутой, а перевеса в бою все еще не было заметно. Да, датчане сильно отличались от храбрых, но плохо обученных французов и испанцев. Прекрасный флот, вышколенные команды и опытные адмиралы — все это вызывало вполне обоснованное опасение за благополучный исход сражения. Наконец боевое мастерство англичан начало сказываться и огонь датских линкоров несколько ослабел.

— Кажется, вот-вот наступит перелом в сражении! — высказал предположение Нельсон.

— Так и есть! — кивнул капитан Фолей, еще раз внимательно поглядев, как рушатся мачты датских кораблей.

В центре их линии горел флагманский "Даннеброг". Но датские моряки защищались отчаянно. Порой их корабли почти прекращали огонь, так как некому было заряжать пушки. Тогда с берега к кораблям подходили шлюпки с добровольцами, которые тут же становились у орудий, и батарейные деки снова оживали. Несколько раз англичане пытались на шлюпках пробиться к разбитым датским кораблям и взять их на абордаж, но все эти попытки пресекались: шлюпки нещадно расстреливались с береговых фортов.

На "Лондоне" неотрывно наблюдал за развитием событий вице-адмирал Паркер. Ожесточенное сопротивление датчан наводило на мысль, что затеянное дело может обернуться катастрофой, ведь они непрерывно пополняли команды своих сражающихся кораблей, тогда как англичане были лишены такой возможности.

— Нельсон совершенно потерял чувство реальности! — забеспокоился Паркер. — Надо срочно что-то предпринять, потом будет поздно!

К 14 часам огонь датских кораблей стал понемногу редеть. Нельсон сразу же уловил этот еще только наметившийся перелом в сражении. Увы, этой перемены не уловил Паркер.

— Поднимите сигнал номер шесть: "Вести бой на кратчайшей дистанции"! — распорядился Нельсон. — Еще немного — и противник не выдержит! Наступает решающий момент сражения, а может, и всей нынешней кампании!

— Ваша светлость! — раздался в этот момент крик вахтенного лейтенанта. — Старший флагман поднял сигнал: "Немедленно выйти из боя!"

На мгновение все онемели. Затем капитан Фолей вопросительно глянул на Нельсона:

— Командовать к повороту? Вице-адмирал зло передернул плечами:

— Черта с два я выйду из боя!

— Что же вы приказываете, сэр?

— Продолжать бой!

Из воспоминаний участника сражения полковника Стюарта, находившегося в этот памятный день на борту "Элефанта": "В это время лорд Нельсон ходил на юте по правому борту. Временами он был очень оживлен, а затем делал удивительно точные замечания. Ядро ударило в мачту, и на нас посыпались щепки. Он сказал мне, улыбаясь: "Горячее дело. Сегодняшний день может в любой момент стать последним для каждого из нас". А затем, остановившись у трапа, он произнес слова, которые никогда не изгладятся из моей памяти. Он с чувством сказал: "Но заметьте себе, что я ни за какие тысячи не согласился бы в этот момент быть где-либо в другом месте". Когда (с "Лондона". — В. Ш.) был дан сигнал номер 39, гласивший: "Выйти из боя", сигнальный лейтенант доложил его Нельсону. Адмирал продолжал прохаживаться, как бы не заметив сигнала. Когда адмирал повернулся обратно, лейтенант спросил его: "Нам следует повторить сигнал?" Лорд Нельсон ответил: "Нет, просто подтвердите его". Лейтенант повернулся, чтобы отправиться на свое место, и Нельсон крикнул ему вслед: "Сигнал номер шестнадцать все еще поднят у нас?!" Лейтенант ответил утвердительно, и Нельсон приказал ему: "Проследите, чтобы он оставался на месте".