|
В этом пространстве, ограниченном сзади стойками штурвала, а спереди ограждением сходного трапа, адмирал и капитан Харди прохаживались весьма спокойно с самого начала боя. Около 1 часа 25 минут, в то самое время как оба подходили к ограждению трапа, Нельсон, ходивший, противно шканечному этикету, по левую руку, вдруг повернулся к корме. Капитан Харди, сделав еще шаг вперед, также поворотился и увидел адмирала упавшим. Лорд стоял на коленях, опираясь левой рукой на палубу. Рука скоро изменила, и Нельсон упал левым боком на том самом месте, где испустил дух секретарь его".
Роковой выстрел, как считает ряд британских историков, был сделан одним из матросов "Редутабля". Впоследствии это якобы определили по направлению входа пули. При этом было высказано предположение, что стрелок метил вовсе не в Нельсона. Во время выстрела вице-адмирал ходил по левую сторону и был закрыт от взора неприятельских стрелков на "Редутабле" капитаном Харди, бывшим намного выше и толще Нельсона. Поэтому французский стрелок скорее всего целился в капитана Харди как в более значительную цель. Однако неожиданно для стрелка развернувшийся Нельсон и был поражен его пулей вместо капитана Харди.
Матросы отнесли командующего на нижнюю палубу, где вовсю уже работали лекари, отпиливая руки и ноги. Нельсон попросил, чтобы его лицо покрыли платком. Он не желал, чтобы матросы видели своего командующего в столь беспомощном состоянии. Вице-адмирала осторожно положили в дальнем углу палубы. Подошедшему корабельному врачу Уильяму Битти Нельсон сказал: — Вы не можете мне помочь: у меня прострелена спина! Жить мне осталось недолго! Капеллана Скотта он попросил попрощаться за него с леди Гамильтон и своей тайной дочерью Горацией. Пульс Нельсона слабел, и было ясно, что он умирает. Ветер между тем почти стих. На протяжении нескольких миль кипело сражение. На палубе "Буцентавра" все было готово к абордажу "Виктори". Оба флагмана вплотную сошлись бортами. Корпус трехдечного "Виктори" оказался намного выше корпуса "Буцентавра". Безостановочно били по "Виктори" и с находящегося рядом "Редутабля". Французы пошли на приступ "Виктори", как на приступ крепости. Но взобраться на палубу "Виктори" удалось немногим. А в это время с кормы к "Буцентавру" подошел еще один английский линкор и одним залпом уложил на палубу сотни людей. Разом рухнули все три мачты "Буцентавра". Теперь уже французский флагман оказался беспомощным перед "Виктори". — Кажется, "Буцентавр" свой долг уже выполнил! — мрачно произнес адмирал Вильнёв, перешагивая через трупы. — Но я свой — еще нет! Спускайте шлюпку, я переношу свой флаг! Но на искореженном корабле не нашлось ни одной целой шлюпки. Спустя еще полчаса Вильнёв молча отдал свою шпагу англичанам.
А спустя еще час на нижнюю палубу "Виктори" спустился капитан Харди и встал на колени рядом с умирающим. Нельсон приоткрыл глаза: — Как идет бой? — Превосходно, милорд! Мы захватили в плен уже двенадцать или четырнадцать кораблей, но пять из французского авангарда развернулись на "Виктори" и намерены навалиться на нас всем скопом! Я попросил у наших ближайших мателотов помощи и уверен, что сейчас мы зададим им хорошую трепку! — Надеюсь, ни один из наших не сдался! — прошептал Нельсон. — Об этом не может быть и речи! — заверил Харди. Нельсон знаком попросил его наклониться поближе: — Меня скоро не будет, Харди! Силы меня оставляют. Прошу, передай леди Гамильтон прядь моих волос и все мои вещи. — Я все исполню в точности! — пообещал Харди и поспешил вернуться наверх, где сражение еще продолжалось. |
