С другой стороны, разве можно себе представить расшитый кружевами камуфляж? Такой если где и случится увидеть, то на альтернативно ориентированных певцах отечественной эстрады и лишь на концертах, посвященных празднику Победы, а это бывает только раз в году.

Так и оставаясь «невидимками», мы вошли на территорию лагеря, остановились возле «модника», потому как нетрудно догадаться, что он здесь главный. Притормозив от него в нескольких шагах, дружно переглянулись, не зная, что делать дальше в такой забавной ситуации.

Обстановку разрядил попугай:

– Добрый вечер. И что мы пьем?

«Модник», отставив бокал на поднос, вытащил из недр своего одеяния платок, сказать про который «ослепительно-белый» – значило сравнить его с грязной половой тряпкой, вычурным движением отер губы. Пока он этим занимался, «тощий» поднял с груды мешков длиннополую шляпу, украшенную пучком неестественно пестрых перьев, ради изготовления которого истребили как минимум два стада страусов, подал с поклоном. Командир, поднимаясь, взял это «сомбреро», водрузил на голову, но лишь для того, чтобы тут же его снять и размашисто помахать, отчего поднялся неслабый ветер. При этом он чуть поклонился и, распрямляясь, произнес:

– Саед Макуратар аб Веллис из рода Картарисов. Прошу простить за то, что приветствую вас, дорогие гости, в таком неподобающем месте, никоим образом не приспособленном для организации достойной встречи. Даже кресла не могу предложить, из-за чего испытываю один приступ стыда за другим. Оправдания бессмысленны, но на это есть уважительные причины, о коих, безусловно, я вам подробно поведаю. И еще раз простите, но с кем имею честь?

Чувствуя себя последним быдлом, я скромно представился:

– Дан. А это Тук и Люк. Ну и Зеленый.

Саед повторил поклон с подметанием шляпой берега и радушно заявил:

– Неслыханно рад, что вы соизволили заглянуть к нам в гости. Еще раз прошу простить, но ваша птица невольно наводит на мысль, что вы имеете какое-то отношение к тому самому Дану, который указом вдовствующей королевы-матери Ортара был назначен правителем здешнего побережья и тех земель, что отстоят к западу?

– Да, это я.

– Еще раз простите, просто из вашего представления это было не вполне очевидно. Птица птицей, но ведь они не только у стражей имеются. Видел как-то раз одну на ругийском торге – в клетке ее продавали. Красивое создание, хотя и донельзя злобное: укусила Глонариса за указательный перст. – Саед кивнул в сторону слуги, и тот тоже кивнул, почти синхронно, ничуть при этом не изменившись в лице – так и смотрел куда-то в одну точку.

– Мы вообще-то не в гости, – прямо заявил я, так как не придумал другой линии поведения с этим странным человеком. – Мимо шли по своим делам, увидели ваш лагерь и корабль, решили вот поближе взглянуть.

– Прошу прощения, если отвлекаю вас от крайне важных занятий, но умоляю хоть немного задержаться. Я непременно должен рассказать вам о своих злоключениях и узнать от вас последние новости. Хоть корабль наш в беде, но команда героическими усилиями спасла часть бочонков с великолепным вином, и с моей стороны будет верхом неучтивости вас не угостить. Ну так я смею надеяться на вашу задержку? Хотя бы для двух-трех бокалов?

– На такое и круглый дурак согласится, – выпалил попугай, вертя головой во все стороны.