Он вздохнул, очевидно, выходя из себя, потому что я не шел у него на поводу.

– Мэдэлин? – Отец наклонился вперед. Его темно-синий костюм резко контрастировал с красной обивкой сиденья. – Как она?

– Нормально. – Я кивнул, сбив пепел с сигареты в пепельницу. – Занята ремонтом. Уже ходит с Мэдоком на развивающее плавание и в детские магазины Gymboree.

– Она хорошая женщина. – Он откинулся на спинку скамейки, многозначительно посмотрев на меня.

Я сжал пальцы в кулаки, случайно сломав сигарету пополам.

– Нет нужды мне об этом говорить. Я знаю свою жену лучше тебя.

Мэдди – мой самый лучший друг в этом мире.

Или, точнее, была когда-то.

Мы выросли в общих кругах, нас сводили вместе на различных светских мероприятиях, даже "советовали" поступить в один университет. На радость нашим родителям, мы сдружились и поддерживали связь в разлуке. Она посещала школу-пансион на юге, я же учился в военной академии, но мы писали друг другу письма и созванивались. Мэдди знала меня лучше всех, а я очень ее любил. Всегда.

К несчастью, мы знали, что у наших родителей имелся план. Браки по расчету должны быть пережитком прошлого, но не были. Они по-прежнему существовали, и это разрушило наши с Мэдди тесные отношения.

До свадьбы мы дружили, но никогда не были любовниками. Ни один из нас не смог культивировать страсть, несмотря на попытки. Она до сих пор пыталась, но я закрылся.  

Стресс от того, что приходилось заставлять себя заниматься любовью с той, к которой я не испытывал подобных чувств, убивал меня.

И я ненавидел себя за то, что доставлял ей страдания.

– Привет, – послышался тихий голос сбоку от меня. – Вы Джейсон Карутерс?

Повернув голову, я заметил сексуальную юную офисную работницу, сжимавшую своими изящными наманикюренными пальцами газету "Чикаго Трибьюн".

– Тот самый, из статьи? – подсказала она, когда я не ответил.

– Нет, – соврал я, отвернувшись, и сосредоточил взгляд на затухающих угольках, оставшихся от моей сломанной сигареты.

– Это вы, – настойчиво повторила девушка. – Извините, не хотела вас беспокоить, но можно мне автограф?

Мой автограф? Я раздраженно посмотрел на нее.

Юбка-карандаш измята, кончики ушей красные – все это значит, что она целый день сидела на рабочем месте и болтала через гарнитуру. Секретарь или личный ассистент. Может, биржевой брокер, но те к этому времени суток обычно пребывали в более плачевном состоянии.

Глядя ей прямо в глаза, я увидел стандартный безукоризненный "фасад", который видел повсюду, и у меня в животе все перевернулось. Никакой глубины.

Не получив ответа, она наконец-то уловила намек и удалилась.

Я почувствовал взгляд отца на себе. Торопливо сунув портсигар и зажигалку в карман, приготовился уйти. Мне нужно было подумать.

– Сынок, – начал он. – Я люблю тебя…

Мой горестный смех прервал его речь.

– Даже не пытайся. В отличие от меня, ты не умеешь врать.

– И я хочу, чтобы ты был счастлив, – продолжил отец, проигнорировав оскорбление. – Знаю, у вас с Мэдди проблемы. – Он понизил голос. – Женатый мужчина всегда может найти удовлетворение вне своего дома.

– Господи. – Я покачал головой, потом залпом допил свой напиток. – Ты действительно уникум. 

Для моего отца счастье – сила. Только сильные люди получали то, что хотели. Для него не существовало границ; понимания, что допустимо, а что – нет.

А для меня существовали.

Может, я не был влюблен в свою жену, но я ее любил. Может, меня не тянуло задрать ей юбку и трахнуть так, словно жить без нее не мог, но я заботился о ней.