Сью Таунсенд. Адриан Моул. Годы прострации
Дневники Адриана Моула - 7
Посвящается Шону с любовью и благодарностью. А также профессору Майку Николсону и бригаде урологов Лестерской больницы. Без помощи Бейли, Шона, Колина и Луиса я бы эту книгу не написала. 2007 год
Июнь
Суббота, 2 июня 2007 г.
Черные тучи над Мангольд-Парвой. Дождь льет с начала времен. И когда же этому придет конец?
1. Гленн воюет с Талибаном в провинции Гильменд. 2. Выручка в книжном магазине на сегодня составила всего 17,37 фунта. 3. Прошлой ночью три раза вставал, чтобы помочиться. 4. Ближний Восток. 5. Интересно, родители скорректировали свой похоронный план? Погребение в землю мне не по карману. 6. Сталинские замашки у моей дочери Грейси. Или так и должно быть в первые пять лет жизни? 7. Вот уже 2 месяца и 19 дней, как я не занимался любовью с моей женой Георгиной. Порою возникает ощущение, что она уже не настолько без ума от меня, как раньше. Например, она по-прежнему готовит мне яйца вкрутую, но давным-давно перестала их охлаждать. И она до сих пор не купила резиновые сапоги. Георгина — единственная мать в деревне, которая забирает ребенка из школы на десятиметровых шпильках. Это, несомненно, свидетельствует о полнейшем неприятии как моего образа жизни, так и английской сельской местности в целом. В первый месяц после свадьбы мы вместе собирали чернику и молодая супруга училась варить варенье. Теперь, четыре года спустя, когда следы от ожогов почти зажили, Георгина покупает клубничный «Бон маман» за три с половиной фунта баночка! Спрашивается, зачем, если в кооперативном магазине можно купить точно такую же банку за 87 пенсов! Вчера я застал ее рыдающей над стареньким кейсом, с которым она когда-то ходила на работу. Спросил, что случилось. Она всхлипнула: — Дин-стрит… Как же я скучаю… — Кто такой Дин Стрит? Она швырнула кейс на пол, затем пнула со всей силы по пакету, доставленному из центра растениеводства. — Дин-стрит — это географическое место, идиот, — ответила она с холодным сарказмом, и этот ее тон начинает внушать мне тревогу. Но по крайней мере, она со мной заговорила! Хотя продолжает делать вид, будто в упор меня не видит. На прошлой неделе в поисках ножничек для подстригания волос в носу я сунулся в ее сумочку и обнаружил записную книжку размером А5. Обычная книжка типа «ежедневник» с безобидными на вид монстрами на обложке. Однако, открыв его, я вздрогнул: запись на первой странице начиналась обращением ко мне: Адриан, если ты нашел мой дневник и читаешь его, прекрати немедленно. Этот дневник — моя единственная отдушина. Пожалуйста, уважай мои желания и право на личную жизнь. Закрой книжку и верни ее на место, СЕЙЧАС ЖЕ! Я перевернул страницу. Дорогой дневник, я намерена каждый день рассказывать тебе о своей жизни — все без утайки. Ведь мне больше не с кем поделиться тем, что меня мучает. Не с Адрианом же — у него случится нервный срыв, а родители и сестры в один голос заявят: «Мы тебе говорили, не выходи за него», и от друзей я услышу то же самое. Но проблема в том, дневник, что я глубоко несчастна. Мне опротивели сельские просторы! Здешние обитатели никогда не слыхали ни о «Белом кубе», ни о кофе «маккиато» и думают, что Рассел Брэнд — это модель электрочайника. Люблю ли я своего мужа? И любила ли я его когда-нибудь? Смогу ли я прожить с ним до самой смерти — его, моей или обоих сразу? Я услышал, как хлопнула дверь в огород, а затем шаги жены. |
