— Глаз, что с тобой?!

— Вернуться, чтобы начаться вновь, — пробормотал он невнятно. Ну, по крайней мере, Аннаиг так его поняла — говорил аргонианин на наречии джель, языке очень неоднозначном и трудном для понимания теми, кто не мог назвать себя коренным уроженцем Чернотопья. Возможно, Светло-Глаз имел в виду: «Вернуться, чтобы родиться вновь»? А можно предположить и десяток других, не менее бессмысленных толкований…

— Происходит что-то неправильное! — воскликнула девушка. — Но что?

— Назад… — безучастно бубнил ящер, не останавливаясь, но и не прибавляя хода.

Ступенек десять Аннаиг просто шла рядом с ним, лихорадочно размышляя: как быть? Крики и вой все усиливались, эхом отражаясь от стен каменного хода. Теперь они доносились из чащобы, окружавшей известняковую скалу.

Неважно, кто издает эти звуки. Значение имеет лишь одно — они уже рядом…

Девушка рывком развернула Светло-Глаза лицом к себе и пощекотала ящера под нижней челюстью. Этот прием всегда удавался ей в детстве, не подвел и сейчас. Рот аргонианина раскрылся в широком зевке, и в тот же миг там оказались полпузырька «полетного» снадобья. Светло-Глаз закашлялся и сглотнул. Аннаиг выпила свою половину. Холодный стальной прут пронзил пищевод и растекся в желудке. Из горла вырвался сухой, болезненный кашель. Мир стремительно завертелся, размазываясь в длинные цветные тени.

Нет, не мир! Это она кружилась в воздухе, в десяти или двадцати футах над вершиной утеса. Аргонианин, безумно вращая глазами, бултыхался рядом. Девушка едва успела схватить друга за руку, пока воздушные потоки не растащили их в разные стороны.

Это позволило им поддержать равновесие в полете и осмотреться по сторонам. И в то же мгновение Аннаиг осознала, что ее с непреодолимой силой влечет к летучему острову.

— Поворачиваем! Поворачиваем! — закричала она, но без толку.

Неровные, потрескавшиеся скалы росли и становились все четче. Девушка отчаянно пыталась вообразить другое место, куда ей хотелось бы попасть, — отцовский дом, Лилмот. Это сработало, они повернули, но совсем чуть-чуть. И тут Светло-Глаз, проворчав что-то под нос, дернулся, стараясь вырваться. Аннаиг почувствовала, что собственные чары ей уже не подвластны. Остров приблизился рывком — непреодолимая сила тянула аргонианина к летающему городу, а девушка не собиралась бросать друга.

Смирившись с неизбежностью, она отыскала взглядом самую глубокую расселину в леднике и сосредоточилась на ней. Ветер засвистел в ушах — их будто бы втягивало мощным воздушным потоком, словно сухой листок. А затем вдруг черные каменные стены сомкнулись вокруг огромным плащом, неровный пол метнулся навстречу.

Действие снадобья закончилось.

Глава шестая

Аннаиг пошевелилась, пытаясь понять — целы ли кости. Ноги и руки дрожали от слабости.

Под ладонями девушка почувствовала шершавый холодный базальт.

Они сидели на дне глубокой трещины, в которую, собственно, и намеревались попасть. Узкая внизу, на высоте нескольких сот футов она расширялась. В отверстии виднелся кусок синего неба, яркий и играющий сочными красками, будто нарисованный на храмовом своде, и пробивались солнечные лучи.

Аргонианин, распростершийся на камнях неподалеку, слабо пошевелился.

— Глаз… — прошептала девушка, и ее негромкий окрик немедленно подхватило эхо, понесло в каменной теснине, отражая от стен.

— А? — Ящер повернул голову. Взгляд его наконец приобрел осмысленное выражение.

— Ты ничего не сломал?

— Не думаю. — Он неторопливо сел, ощупал себя, потом покачал головой. — А где это мы?

— На летающем острове.