Действительно, неплохо. Мне даже не нужно общаться с людишками. Пожалуй, это мне меньше всего нравилось в работе. Но если использовать девушку с подобным даром, то даже не придется напрягаться. Я смогу спокойно печь, экспериментируя над рецептами и текстурами.

Мужчины пихали друг друга, борясь за место в очереди, и вперед вырвался громила, у которого рука в обхвате была больше головы Насти. Девушка сначала испугалась, но покосилась на меня и успокоилась. Чувствовала во мне защиту? Занятно. Вроде еще недавно затравленно смотрела на меня и боялась за жизнь своей Элеоноры? Что поменялось?

— Господин, будьте аккуратны, — пролепетала она. — Нам дорог каждый покупатель. Вы такой большой, что можете кого-то ранить. Мы с радостью обслужим вас, не стоит так торопиться.

Настя невзначай уж больно странно погладила каравай. И этот поплыл. Спасенная мной девица мастерски находила подход к каждому, умасливая всех и щедро отсыпая комплименты. Началась битва за булки.

В конце концов человеческие мужчины были глупы и часто шли на поводу у красивых девушек, которые восхищаются ими. Так они выкупили весь товар, и последнему достался один батон. Но все ушли довольными и обещали вернуться.

— А ты молодец, — честно похвалил я Настю — полезное приобретение в мою пекарню.

— Правда? — не поверила она моим словам.

— Да, — кивнул я и посмотрел на пустующий прилавок. — Если ты справишься и в следующие дни, то доверю тебе продажу, а сам буду на кухне.

— Элеонора, ты слышала? — радостно повернулась она к старухе, которая смотрела то на свою подопечную, то на меня. — Я молодец!

— Да, Настенька, — кивнула старая женщина. — Ты молодец.

Я хмыкнул, глядя на эту трогательную картину, но без интереса, и решил, что пора закрываться. Вечер наступил незаметно. Да и продавать больше нечего. Дон расстроится. Обычно остатки я скармливал ему, а секретарь и доволен. Будь он в облике человека, то определенно страдал бы от лишнего веса. А так всего лишь становился ярче его чёрный огонь. И ночью он почти сливался с тьмой.

Но стоило мне повернуть табличку на двери, как ворвались непрошенные покупатели. В очередной раз. Что в аду, что тут от меня никак не отстанут те, кто хочет занять моё место. И я знал о намерении проникнувших до того, как они произнесли свои первые слова.

— И снова здравствуй, сосед. Ты еще не передумал продавать нам пекарню? Наше предложение еще в силе, — бросился с места в адскую реку тощий тип. — Такое предложение не часто дают. Соглашайся по-хорошему, прошу.

Я посмотрел на него сверху вниз и ухмыльнулся. И с чего он взял, что я вообще планировал продавать это место? Меня вполне устраивало его местоположение и сам дом.

— Вы читаете мысли? — улыбнулся я и повертел головой. — Нет? Тогда почему вы вообще пришли ко мне? Или у меня на лице написано, что я продаю пекарню?

Его лицо приобрело нечитаемое выражение. Тощий посмотрел на меня.

— Мы хотели по-хорошему. Если ты не согласишься, то найдётся другой способ заполучить это место. Ты в этом городе не имеешь связей в отличие от нас. И лучше бы тебе поступить правильно, — решил надавить на меня главарь, но я лишь рассмеялся.

— Хочу взглянуть на плохой исход. Я не продам вам это место. Тем более, у меня новые работники. — Я кивнул в сторону сжавшихся Элеоноры и Насти. — Довольно печально, если они потеряют дом и зарплату. Ты ведь не бросаешь своих людей?

Тощий нахмурился, услышав мой ответ, и кивнул своим псам.